— Я знаю, что ты чувствуешь себя не в своей тарелке. В какой-то мере это хорошо, — он наклонился и притянул ее к себе, так что она оказалась между его ног. Его бедра прижались к ее плечам, словно заключая в железную клетку. Когда он запустил руку в ее длинные волосы и запрокинул ее голову назад, она беспомощно уставилась на него, зная, что дрожь в животе больше связана с предвкушением, нежели со страхом.
— О, ты возбуждена. Я вижу, — прошептал он. Вирджил сбросил шляпу на пакет с одеждой и нежно накрыл ее рот своим. У него был мятный вкус. Чистый и опьяняющий. Твердой рукой он держал ее за подбородок, дразня и покусывая ее губы.
Со связанными за спиной руками, головой, удерживаемой за волосы, и его пальцами на ее подбородке, она не могла отразить его атаку и не хотела этого, потому что огонь разливался по ее венам жаркой волной. Ее губы стали податливыми и приоткрылись.
— Вот так. Дай мне войти, — его поцелуй стал страстным, таким же мощным, как смерчи Дикого Запада, и потряс ее до глубины души.
Когда он снова сел, откинувшись на свое кресло, ей захотелось последовать за ним, свернуться калачиком у него на коленях и почувствовать его объятия. Судя по тому, как крепко сжал коленями ее плечи, он знал об этом… и не собирался ослаблять контроль, чтобы позволить ей сделать это.
Осознание собственной беспомощности окончательно подтолкнуло ее к тому, что зародил в ней его поцелуй. Она почувствовала влагу там, где ее попка прижималась к ступням. А ее тело кричало: «Да, да, да! Секс!».
Он опустил свою ладонь ей на плечо, тяжелую и теплую, и она не смогла не вспомнитьуверенную силу его рук, когда он связывал ее запястья.
— Ну, секс, похоже, хороший вариант, да? — сказал он, понизив голос и глядя на нее очень внимательно.
Его глаза были странного орехового цвета. Наверху, при ярком освещении, она подумала, что они зеленые. Но здесь, в приглушенном свете, они казались чуть светлее его загорелой кожи — карие с завораживающими золотистыми крапинками. Обладающие пугающе спокойным взглядом.
— Вирджил, я могу вас прервать?
Вирджил поднял взгляд от красивой сабочки и увидел друга братьев Хант, Саймона. Однажды они уже встречались на одной из Хантовских вечеринок.
— Ксавьер упомянул, что ты пришел, ничего не взяв с собой, — сказал Саймон.
— Я не планировал играть сегодня, — черт, он надеялся, что войдет в клуб, испытает отвращение и покончит с этой проблемой. Вместо этого он выдал противоположную реакцию. Так что теперь у него была саба, переживающая из-за связывания — только он видел, что она этого хочет, — и определенно получающая наслаждение от легкой боли. Как он мог дать ей то, что ей требовалось?
