- Полководец назначил под мое командование столько людей, сколько посчитал благоразумным, господин.
- Благоразумным? - холодно улыбнулся Бурр. - Но какова твоя оценка ... этого ... благоразумия?»
- Господин?
- Как ты думаешь, сколько людей нужно было, чтобы поставить на трон Радамиста?
Катон кивнул в сторону своего отчета. - Как вы уже читали, у нас было достаточно людей, чтобы взять его столицу и сделать его царем.
- Только для того, чтобы ваши объединенные силы были разбиты повстанцами в бою всего через месяц. Хорошо, что враг пощадил то, что осталось от вашей колонны, в качестве мирного предложения Риму, чтобы мы могли принять их нейтралитет. - Бурр вздохнул. - Поверь мне, трибун, я понимаю, насколько были ограничены ресурсы Корбулона. Но ситуация была не настолько ужасной, что ему пришлось послать тебя и твоих преторианцев на миссию по принципу «сделай или умри». Ты потерял более трехсот лучших солдат императора. Уверяю тебя, это не обрадует Нерона. Тем более, что ты должен был действовать только как личная стража для придания Корбулону и его авторитету некоторого веса. Не предполагалось, что всех вас отправят в бой.
- В этом предназначение солдата, господин, - предположил Катон.
- Не смей читать мне лекции, трибун! - рявкнул Бурр. - Обычных солдат, да. Но преторианцы придерживаются как последнее средство. Они могут быть лучшими солдатами в армии, но именно поэтому их нельзя тратить на второстепенные задания, такие как в Армении, или подавлять восстания в малоизвестных горных городках, о которых вряд ли когда-либо слышал цивилизованный человек. Я даже и не знал, что Тапсис вообще существует, пока не пожалел об обратном. Корбулон превысил свои полномочия в развертывании твоей когорты в том виде, как он это провернул. С этим я ничего не могу поделать; Нерон должен поступать с легатом так, как он посчитает нужным. Однако у тебя тоже были свои приказы. Ты должен был возразить, когда Корбулон приказал тебе отправиться в Армению. Как твой командир, я могу принять какие-нибудь меры в отношении этого.
Он развернул руки и положил ладони на отчет, наклонившись вперед, чтобы официально обратиться к Катону.
- Трибун Катон, я принял решение освободить тебя от командования до окончания полного расследования твоего поведения во время службы на восточной границе.
«Вот оно», с горечью подумал Катон. «Награда за долгие годы службы Риму. Это не должно вызывать удивления», - сказал он себе, - однако же слова Бурра сильно его ранили.
