И вот, банку с этими соединениями (назовем их пока так) оставили в тепле. Когда через несколько дней Чудинов стал брать из нее пробы красящего вещества под микроскоп, он не поверил своим глазам: это вещество ожило!
Мыслимое ли дело… Ведь возраст-то двести миллионов лет. Это, наверное, в банку попали микроорганизмы из воздуха и за несколько дней в благоприятных условиях развили бурную деятельность.
Так, или примерно так, рассуждал в первую минуту Чудинов. Так же на его месте, наверно, рассуждали бы и мы с вами. Но у Чудинова хватило смелости предположить: а если действительно ожили организмы, пролежавшие в земле двести миллионов лет?
Сама по себе мысль очень смелая. Ведь испокон веку считалось, что соляной раствор — дезинфицирующая среда, отнюдь не способствующая активной жизнедеятельности микроорганизмов. Это каждый знает, буквально каждый: соленую селедку все пробовали. А тут предположить, что именно в такой среде жили неисчислимые количества хоть и микроскопических по размерам, но живых существ? Да мало этого. Они еще сумели ожить через такой колоссальный промежуток времени. Невероятно!
Да, невероятно… Но ведь наука никогда не доверяла скороспелым выводам. Она доверяла, доверяет и будет, надо думать, доверять только опыту.
* * *
Итак, надо было доказать, что микроорганизмы, появившиеся в соляном растворе, не занесены из воздуха, а пролежали в толще карналлита и сильвинита сотни миллионов лет.
Задача, что и говорить, не простая. И взялся за ее разрешение не микробиолог, а геолог, не имевший специальной подготовки. Это, кстати сказать, позже ставили ему в укор. Но об этом дальше.
Вначале Чудинов предположил, что обнаруженные им микроорганизмы — водоросли. Он их так и называл. Начались напряженные поиски методики постановки опытов, литературы, которая могла бы хоть немного пролить свет на всю эту историю.
Не так уж много времени прошло с того дня, когда в случайно забытой банке были обнаружены живые существа, а Чуднов мог уверенно сказать: «Это организмы двухсотмиллионнолетней давности».
Оказывается, имелись кое-какие работы по этому вопросу. В частности, работы, рассказывающие об окраске солей водорослями. А главное заключалось в том, что при опытах была исключена возможность занесения микроорганизмов извне.
Несколько позже Николай Константинович убедился еще в двух фактах. Во-первых, среди микроорганизмов столь почтенного возраста находились отнюдь не одни водоросли. Во-вторых, среди них были виды, которых нынче нет. Но это, повторяем, выяснилось позже. А на первых порах требовалось доказать, что организмы — не современные.
