. (2) За талантами этого поколения следовали Г. Цезарь Страбон[152] и П. Сульпиций[153]. Кв. Муций, собственно говоря, был более знаменит знанием законов, нежели красноречием[154]. (3) В то же самое время были и другие блестящие таланты: в римской комедии Афраний[155], в трагедии Пакувий[156] и особенно Акций[157], возвысившийся до сравнения с талантами греков, — его произведения достойны были бы занять место среди греческих: в греческих больше отделки, а в его — живости. (4) Прославленным было и имя Луцилия[158], который воевал как всадник под началом Публия Африканского в Нумантийскую войну. Именно в это время Югурта и Марий, тогда еще молодые, сражались под началом того же Африканского, обучаясь в одном лагере тому, что они впоследствии применили в противоположных станах. (5) В то время был еще юным Сизенна, автор истории, — труд о гражданских и сулланских войнах был им издан позднее, в более старшем возрасте[159]. (6) Целий[160] был старше Сизенны, а его ровесниками были Рутилий[161], Клавдий Квадригарий[162] и Валерий Антиат[163]. Не следует забывать, что в это же время жил Помпоний, знаменитый своими мыслями, но грубый по стилю и достойный похвалы за создание нового жанра[164].
X. Проследим проявления суровости цензоров Кассия Лонгина и Цепиона[165], сто пятьдесят лет назад приговоривших к изгнанию Лепида за то, что он снял дом за шесть тысяч [сестерциев]. Если кто ныне живет в таком, его едва ли будут считать сенатором. Вот естественный переход от добродетелей к порокам, от пороков к испорченности, от испорченности к падению.
(2) На тот же период приходится блестящая победа Домиция[166] над арвернами и Фабия над аллоброгами. Фабий, бывший внуком Павла, получил за эту победу прозвище Аллоброгский[167]. Отметим счастье семьи Домициев, которая была особенно знаменита, хотя и малочисленна. До нашего современника Гн. Домиция, юноши прославленной простоты, имелось семь Домициев — консулов, жрецов и даже триумфаторов, единственных сыновей у своих родителей.
XI. Затем Кв. Метелл, которому в его веке не было равных, вел Югуртинскую войну. Его легатом был Г. Марий, о котором мы уже упомянули, рожденный во всадническом сословии[168], грубый и суровый, безупречной жизни, наилучший на войне, наихудший в мирных условиях, жаждущий славы, ненасытный, неистовый и постоянно беспокойный. (2) При помощи государственных откупщиков и других деловых людей в Африке, Марий обвинил Метелла в бездеятельности, из-за которой он растянул войну уже на третий год, приписывая ему присущую знати надменность
