, выдумавший себе царское происхождение, захватил Азию силой оружия. Побежденный М. Перпенной, но проведенный в триумфе Манием Аквилием
[123], он поплатился жизнью за то, что в начале войны погубил выдающегося знатока права Красса Муциана
[124], когда тот покидал Азию после своего проконсульства.
(2) После всех поражений, испытанных [нами] в Нуманции, П. Сципион Эмилиан, разрушивший Карфаген, был послан в Испанию, и там его доблесть и удача были таковы же, как в Африке. Через год и три месяца после своего прибытия, соорудив вокруг Нуманции осадные сооружения, он стер ее с лица земли. (3) Никто в мире до него не обессмертил своего имени разрушением столь значительных городов: ведь разрушив Карфаген и Нуманцию, он в первом случае освободил нас от страха, во втором — от оскорбления. (4) Он же на вопрос трибуна Карбона[125], что думает об убийстве Тиб. Гракха, ответил, что если Гракх имел намерение захватить государство, то убит по праву. И когда все собрание возмущенно закричало, он заявил: «Я не был напуган кличем вооруженных врагов, устрашить ли меня вам, кому Италия — мачеха?». (5) Вскоре, вернувшись в Рим, он в консульство Мания Аквилия и Г. Семпрония, сто пятьдесят лет назад, после двух консульств, двух триумфов, двух преодоленных опасностей для римского государства был однажды утром найден мертвым в постели, со следами удушения на шее. (6) О смерти такого человека не было произведено никакого расследования, и тело того, чьи деяния позволили Риму вознестись над всем миром, было вынесено с закрытой головой[126]. Умер ли он естественной смертью, как считает большинство, или в результате организованного нападения, согласно утверждению некоторых, ясно, что он прожил достойнейшую жизнь; никто кроме его деда[127] не затмил до сего времени его славой. (7) Умер он почти в пятьдесят шесть лет. Если кто в этом усомнится, пусть обратится к его первому консульству, на которое он был избран тридцати шести лет, и сомнения отпадут.
V. Еще до уничтожения Нуманции в Испании имела место блестящая кампания Д. Брута[128], который, обойдя все народы Испании и захватив огромное количество людей и городов, дойдя до тех, о которых едва ли кто слышал, заслужил имя Галлекус. (2) За несколько лет до него среди тех же народов знаменитый Кв. Македонский[129] так сурово командовал войском, что во время осады испанского города Контребия[130] приказал пяти когортам легионеров немедленно отвоевать ту укрепленную позицию, с которой они были выбиты. (3) Все воины, готовясь к сражению, составили завещания, считая, что отправляются на верную смерть. Но полководец со свойственной ему выдержкой не испугался предпринятого, и воины, отправленные на смерть, вернулись победителями. Таков был результат чувства чести, смешанного со страхом, и надежды, возбужденной безнадежностью. Величайшую славу этому полководцу принесли доблесть и суровость, Фабию же Эмилиану
