Ежели кто-нибудь там об изгнаннике помнит Назоне,
Если звучит без меня в Городе имя мое,
Пусть он знает: живу под созвездьями
[199], что не касались
Глади морей никогда, в варварской дальней земле.
5 Вкруг — сарматы, народ дикарей, и бессы
[200], и геты —
Как унижают мой дар этих племен имена!
В теплое время, с весны, защитой нас Истра теченье,
Он преграждает волной вылазки дерзких врагов,
Но лишь унылой зимы голова заскорузлая встанет,
10 Землю едва убелит мрамором зимним мороз,
Освободится Борей, и снег соберется под Арктом
[201] —
Время ненастья и бурь тягостно землю гнетет.
Снега навалит, и он ни в дождь, ни на солнце не тает —
Оледенев на ветру, вечным становится снег.
15 Первый растаять еще не успел — а новый уж выпал,
Часто, во многих местах, с прошлого года лежит.
Столь в этом крае могуч Аквилон мятежный, что, дуя,
Башни ровняет с землей, сносит, сметая, дома.
Мало людям тепла от широких штанин и овчины:
20 Тела у них не видать, лица наружу одни.
Часто ледышки висят в волосах и звенят при движенье,
И от мороза блестит, белая вся, борода.
Сами собою стоят, сохраняя объемы кувшинов,
Вина: и пить их дают не по глотку, а куском.
25 Что расскажу? Как ручьи побежденные стынут от стужи
Или же как из озер хрупкой воды достают?
Истр не у́же реки, приносящей папирус
[202]: вливает
В вольное море волну многими устьями он,
Но, если дуют ветра беспрерывно над влагой лазурной,
30 Стынет и он и тайком к морю, незримый, ползет.
Там, где шли корабли, пешеходы идут и по водам,
Скованным стужею, бьет звонко копыто коня.
Вдоль по нежданным мостам — вода подо льдом протекает —
Медленно тащат волы тяжесть сарматских телег.
35 Трудно поверить! Но лгать поистине мне бесполезно —
