25 Что же, веди… поплетусь! Хоть измаялась я, добираясь
Морем и посуху в Рим с самого края земли!»
Вел он и на ходу
[155] пояснял: «Это Цезаря форум…
Улице этой у нас имя Священной дано;
Видишь Весты храм: здесь огонь хранят и Палладий;
30 Маленький этот дом — древнего Нумы дворец».
Вправо свернули. «Гляди: пред тобою — врата Палатина
[156],
Это Статор: вот здесь начали Рим возводить».
Налюбовавшись всем, в слепительном блеске доспехов
[157]Портик я вижу и кров, бога достойный принять.
35 «Верно, Юпитера дом?» — я спросила, так заключая
По осенившему вход листьев дубовых венку
[158];
И, получив ответ о хозяине, смело сказала:
«Да, ошибки тут нет: это Юпитера дом!»
Но почему, объясни, перед дверью стоит величаво,
40 Тень простирая вокруг, широколиственный лавр?
Не потому ли, что дом непрестанных достоин триумфов,
И не затем ли, что он Фебом Левкадским любим?
Правит ли праздник свой или всем он праздник приносит,
Радость мира даря необозримой земле?
45 Или же это знак, что навек он честью украшен,
Словно невянущий лавр вечнозеленой листвой?
Что знаменует венок, узнаем из надписи краткой:
Дар он от граждан, кому Цезарем жизнь спасена.
К ним, о добрый отец, одного добавь гражданина —
50 Он на краю земли ныне в изгнанье живет
И сознает, скорбя, что вполне заслужил эту кару,
Но не злодейством каким — только ошибку свершив.
Горе мне! Я страшусь властелина и самого места.
Каждой буквой своей в страхе пред ними дрожу.
55 Видишь? Страницу мою бескровная бледность одела.
Видишь? Едва стою, мнусь со стопы на стопу.
К небу взываю: «Отцу моему о дозволено ль будет
Дом при его господах нынешних снова узреть?»
Дальше иду и вожатому вслед по гордым ступеням
60 Я в белоснежный вхожу бога кудрявого храм
[159],
Где меж заморских колонн предстали все Данаиды
Вместе с исторгшим меч жестокосердным отцом
И где дано узнавать читателю, что создавали
В долгих ученых трудах новый и старый поэт.
65 Стала высматривать я сестер
[160] (исключая, понятно,
Тех, которых отец рад бы на свет не родить).
Тщетно ищу: их нет. Между тем блюститель хранилищ
[161]Мне покинуть велит этот священный предел.
В храм поспешаю другой
[162], пристроенный прямо к театру,
70 Но и сюда для меня настрого вход запрещен.
Не допустила меня Свобода
[163] к чертогу, который
Первым двери свои книгам поэтов открыл.
Да, стихотворца судьба на его простерлась потомство:
Сослан он сам, и детей ссылка постигла равно.
75 Может быть, некогда к нам снисхождение будет, а позже
Время само и к нему Цезаря сердце смягчит!
