Тоскливо глянув на письменный стол, я сползла с кровати и, шаркая тапками, отправилась в ванную, мечтая оказаться на каком — ни будь, очень далеком, необитаемом острове вместе с моим «инвалидом» компьютером. Хоть на недельку, да что там, и дня бы хватило. Нога скользнула, и по квартире поплыл запах собачьих какашек.
— Забыл сказать — высунул лохматую голову из комнаты «больной» ребенок — «падлу» не гуляли. Хотя, судя по запаху, мимо ты не прошла. Хреновый из тебя сапер, мать.
Дверь в берлогу сына закрылась, и из — за нее раздался веселый, хрюкающий смех. А где — то в недрах квартиры зацокали по паркету коготки, отложившей мину, собаки, больше похожей не на представителя семейства псовых, а на всем известного осла из мультфильма «Шрек».
Собаку выбрал мой муж, он долго ходил по магазину, разглядывая животинок, потом ткнул пальцем в аквариум с ангелоподобным щенком и сказал
— Берем эту, у нее такие умные глаза.
Так в нашем доме появился минер — подрывник, сеющий хаос и разрушения.
«Вернусь, убью» — решила я, и кое — как одевшись, вышла под ледяной, колючий дождь, в надежде добыть молока и манки в маленьком, задрипанном магазинчике через дорогу. На счастье, мечта моя сбылась и я, слегка замерзнув, не до костей, как этого хотел жаждущий ребенок, вернулась домой.
— Не хочу кашу — сказал сын, облизав край ложки — ты ее неправильно сварила. Что это, даже одного комка нет? Иди уже, кропай свои вирши, раз не можешь даже кашу сварить по — людски.
— А по — людски, это как — поинтересовалась я, с трудом поборов желание не заехать сынище в лоб не до конца облизанной ложкой.
— Как в «садике», с комками и пенками. Сама ешь — обиженно буркнул оболтус и, с грохотом, задвинул стул. Я уселась, наконец, за письменный стол и зависла руками над клавиатурой, предвкушая полное, безграничное счастье от погружения в мир собственных фантазий. Написать я успела ровно два слова, входная дверь грохнула, рискуя слететь с косяка, и на пороге появилась моя красавица дочь, цветущая пубертатным гадким характером.
— Опять сидишь? Скоро попа в стул влезать не будет, геморрой еще наживешь, помяни мое слово — хмыкнула она.
— Ничего ей не будет — поддержал сестру, возникший, словно из ниоткуда, старший братишка — Ее «мадам сижу» броней уже покрылась. Чугун. Железяка. Она скоро орехи ею колоть сможет. Целыми днями ведь тренирует усидчивость.
— Есть хочу, накорми меня — заныла доченька и двинула на кухню. Я, с сожалением покинув еще не насиженное место, двинула за ней.
