— А небольшая, это какая?
— Ну, сантиметров десять в диаметре. Да ерунда. Вы там как? — отвлекал мое внимание изо всех сил сынище.
— А с занавеской чего? — вспомнила я любимые шторы, с нарисованными на них собачками.
— Ой, да там смех, вообще — выхватила у брата трубку Таська — у него кастрюля, когда полыхнула, он занавеску дернул, багетка упала ему на голову, а другим концом микроволновку протаранила. Там в дверце дыра теперь, как от пули. Но греет, пока. Короче, пали смертью храбрых твои занавесочки в неравном бою со стихией — хихикнула дочка.
— Фиг, я вас одних оставлю больше — вздохнула я, мысленно подсчитывая масштаб разрушений.
— Не парься, мы живы здоровы — хмыкнула Таська и я услышала шум боя. — «Дурак» — верещала дочка, «Козлиха» — не уступал ей любящий братишка. «Вандалы» — подумала я и отсоединилась.
— Дети? — элегически спросил Гоша, не отводя взгляд от окна.
— Ага.
— Как они там? — Живы, здоровы — хмыкнула я.
— Ну, и слава богу — мечтательно пробормотал любящий отец, успокоившись моим объяснением.
Москва, как много в этом звуке… Вывалившись на перрон Павелецкого вокзала, мы, как два дикаря, ошалело оглядывались по сторонам. Гоша пыхтел, таща неподъемный чемодан и бодро подгонял меня.
— Ну, чего ты копаешься? Мне же тяжело, зря я все-таки гантелю взял — вздохнул он горько. Эх, только бы до гостиницы добраться. Перспектива скинуть ненавистный баул, гнала моего супруга в сторону метро. Я едва поспевала за ним, врезаясь в разбегающихся в разные стороны людей. Гоша пер, словно танк, раскидывая зазевавшихся прохожих.
— Я же тебя предупреждала — одышливо, сетовала я в широкую спину любимого.
— Молчи, женщина — огрызался благоверный, не сбавляя шаг.
В гостинице мы оказались только спустя час. Сначала Гоша бегал по метро, внимательно читая указатели, оставив меня охранять ценный чемодан. Я села на баул и загрустила. Подземка навевала на меня необъяснимый страх и, почему — то, тоску по дому и детям. Всклокоченная, с безумным взглядом, я вызывала волну жалости у проходящих мимо москвичей. Какая — то старушка, проходя мимо, сунула мне в руку баночку йогурта и стартанула с места, будто за ней гнались дворовые собаки.
— Йогурт откуда? — поинтересовался вернувшийся муж.
— Подали — хмыкнула я, улыбаясь от уха до уха. Йогурт оказался моим любимым, но покпала я его редко, по причине дороговизны
— Слушай, ты: может, еще тут посидишь? Нищенствовать у тебя неплохо получается. Могла бы сделать карьеру. Говорят, клошары, неплохо в Москве зашибают — весело загоготал Гоша и скинул меня с насиженного места. — Пойдем уже, горе.
