Остались склады с инструментом и стройматериалами однако, тут даже одного грузовика будет мало, чтобы окупить налет. Но есть еще склад с старым снаряжением, где, по слухам, лежали чуть ли не сабли времен гражданской, комиссарские «Маузеры» и «буденовки». Сам Тарасов там никогда не был, но видел, как часть бойцов на работах щеголяла в взятых с этого склада галифе и гимнастерках со стоечками. Надо взять его на заметку.
Ну и ДОС. Квартиры офицеров и прапорщиков. Сами военнослужащие отсутствуют. Родственники, тоже понимающие, что с боевой тревогой не шутят, утопали по бетонке в сторону трассы, взяв деньги и паспорта. Но бытовой техники оставили немало. Могут польстится. Значит, имеем две главных точки интереса…
Зафиксировав эти выводы, Тарасов решил прогуляться до ЖВК. Однако, обычно шумное подворье встретило его тишиной. Заглянув в жилое помещение, Старшина увидел трех подсобников, которые сидели потерянные и растерянные.
— Где Митрофанов?
— В овощехранилище…
— А вы что сидите?
— Нам ничего не сказали. Все уехали…
— Понятно… Я сейчас.
Обойдя хлев, Старшина подошел к земляному холму и подёргал ведущую в его нутро ржавую железную дверь. Она оказалась заперта изнутри, что было неожиданно, ибо кому вообще придет в голову запираться в овощехранилище? Еще раз подергав, Тарасов постучал по двери кулаком.
— Петр Евгеньевич!!? Вы там!!? — изнутри никто не ответил, так что пришлось стучать сильнее, — Ваши сказали, вы сюда пошли… С вами все в порядке?
— Вась, ты что ли? — голос Митрофанова был тихий и, даже, казалось, испуганный, — Точно ты?
— А кто еще то?
— Мало ли…
— Откройте — поговорить надо.
— Да я тебя и так слышу… Говори…
— Петр Евгеньевич… — ситуация была довольно глупой и странной, — Вы чего? Что случилось?
— Ничего… Надо так… Ты чего хотел-то?
— Дежурства распределить. Мы с вами тут вдвоем остались расположение караулить. Надо определится с постами, со сменами… Солдат всего — ничего. У меня двое и у вас трое… Ну и мы…
— Не рассчитывай на меня, Вася… Бери моих, если надо скажи, что я приказал, а на меня не рассчитывай.
— Да что с вами такое-то! — Тарасов, в сердцах, бухнул кулаком в дверь, — Давайте не дурите! У нас сейчас каждый человек на счету!
— Нет, Вась… Даже не уговаривай… Я хоть и старый, но жить, уж извини, хочу.
— В смысле? Вы о чем?
Изнутри не ответили. Подолбившись в дверь еще, Старшина сплюнул и пошел обратно. Подсобники сидели все там же, все с тем же видом.
— Так, бойцы, че с Митрофановым? Он пил?
