— Это хорошо. Еще налить.
— Попозже. Дайте хоть оклемаюсь немного.
— Вот это тебе, конечно, не повезло… — в своей неподражаемой манере посочувствовал Селиверстов, — Чтоб так контузило, что пить невмочь… Врагу не пожелаю.
— Николай Николаевич… — Комбат держался молодцом и только румянец на щеках намекал, что в нем уже не меньше полбутылки, — Вы лучше молитесь, чтобы это воспроизводить не научились. Потому, что если установят, как так вышло, я вас собственноручно контужу в ту же область.
— Да я че? Я только на охоте да по праздникам!
— Только они у вас затягиваются неприлично долго. Василий Иванович — если что, то извините. Я ваше ранение затронул чисто в воспитательных целях.
— Все нормально, — Тарасов взял еще шашлыка, — Я сам рад. У меня уже столько одноклассников спилось от жизни такой, что начинаю это как подарок судьбы воспринимать.
— Это правильно… Кстати, ты же отсюда? — Комбат снова перешел на неофициальное «ты» — С города?
— Не то что бы. Родители тут, последние годы, жили. Квартира от них осталась. А что?
— Да ничего — просто в штабе так сказали. Я уж, было, удивился, что ты так редко в город выбираешься. Вроде должны быть друзья, родня…
— У меня вся родня в Днепропетровске осталась. И друзья там же.
— А тут как очутились?
— После развала работы не стало. Отец на «патронке» место нашел. Тут хоть что-то платили.
— А квартира откуда?
— Купили. Дом на Украине продали, дачу, машину я, помог, но немного — почти сразу, считай, в армию ушел.
— «Прапорщика» в Чечне получил?
— Нет — после.
— Боевые-то хоть выплатили?
— Не полностью. До сих пор бодаюсь.
— Понятно… Напомни мне — у меня в юротделе знакомая есть. Леночка. Может подскажет как решить вопрос.
***
Неделя между двумя праздниками, по традиции, шла на расслабоне. Тем более что Комбат зачастил в город, так что без его неусыпного надзора все расслабились еще больше.
— Иваныч… — Ротный взял моду так называть Старшину, в неофициальной обстановке, — Не в службу, а в дружбу — прикрой меня. Я отлучусь, пока «Гестапо» в отъезде.
— Не называй Комбата «Гестапо».
— Почему?
— Ты знаешь, откуда у него это прозвище?
— Ну из-за фамилии… И потому что у него выправка… И белобрысый… Нет?
— Нет. Это его «чехи» так прозвали.
— Серьезно?
— Да. После новогодней ночи в Грозном, он так озверел, что боевики сами себе глотки резали, лишь бы ему в руки не попасть. Он такое им устраивал, что им там до сих пор детей пугают. У него там такое личное кладбище, что пешком хер обойдешь. А ты не чечен, так что не надо.
