— Вы-ж за самогоном пошли, не за почтой. Ясное дело, что пропасть не дадут…
— Мы просто переживали… — Займанов старался не капать слюной, — А то мало ли… Деньги, самогон… Всякое может быть…
— Вы мне, лучше, с дровами помогите… — попросил Ротный, — Быстрее управимся.
— А я вас, тогда, тоже покормлю, — пообещала хозяйка, — Меня Марина звать…
— Олег… — махнул рукой Кукушка, уже складывающий дрова в поленницу, — Камильевич по батюшке.
— Да ну вы не такой уж и старый, чтобы вас по батюшке величать.
— Не старый, а «старший». Старший прапорщик…
— Василий Иванович… — Тарасов скинул китель и присоединился к Кукушке, — Как Чапаев…
— Очень приятно…
***
Котлеты были божественными. К ним Марина налила всем по рюмке и, выпив, все трое признали, что самогон она гонит отличный. Сытые и довольные, позвякивая бутылками, они отправились обратно. На выходе из деревни стояла бордовая «девяносто-девятая» с задранной жопой. Когда на дороге появились Старшина с Кукшкой, её двери синхронно распахнулись, но, когда, следом, вывернул Ротный, так же синхронно захлопнулись. Займанов это заметил и, подойдя, нагло облокотившись на крышу заглянул внутрь.
— Это и есть твой «брат бандит»? — поинтересовался он увидев на заднем сиденье знакомую рожу, — Че такое? Чего глазки прячешь.
— Слышь, военный, не нарывайся… — посоветовал круглолицый коротышка сидевший на водительском месте, — Идешь — ну и иди, не ищи себе проблем…
— Это чой-то? Твой братан на нас залупался, тобой нас пугал, а я вот тут смотрю — и совсем ты не страшный.
— А так?
Коротышка, порывшись за сиденьем, достал небольшой курносый револьвер. Кукушка внимательно осмотрел его со всех сторон.
— Пукалка газовая… Турецкая. Может распидорасить в руках — без пальцев останешься.
— Она под боевые переточеная.
— Ну стреляй…
Раздался хлопок, а потом машина с визгом стартанула, утаскивая по пояс нырнувшего в окно Кукушку, вперед. Старшина с Ротным кинулись догонять, но машина, перескочив трассу, завиляла и съехала с дороги, завязнув в еще сырой земле и из неё, словно мыши из под перевернутой копны, брызнули пассажиры.
— Блять, Олежа, ты живой? — Тарасов подбежал к Займанову который пытался проморгаться после залпа перцовки, — А если бы действительно переточенный был?
— Да не переточенный он у него нихуя… — Кукушка, шаря руками, встал и продемонстрировал трофей, — Пидарасы… Вода есть?
— Сейчас найду…
Старшина порылся в машине и, найдя пластиковую полторашку, протянул Кукушке. Тот умылся, но это особо не помогло, так что пришлось топать до колонки. Ротный, которому бегать с полным рюкзаком бутылок было несподручно, остался стеречь машину на случай возвращения хозяев. Отмывшись, мстительный Займанов выдрал магнитолу и скрутил с ручки КПП набалдашник с розочкой. Хотели еще поснимать колеса, но «девяносто-девятая» сидела на пузе основательно — домкрат не подсунуть, а попытка вытолкать успехом не увенчалась. Жирный чернозем добычу держал крепко.
