В другом конце огромного, на весь этаж, зала буфет. В буфете - минеральная вода, коржики, вафли и шоколад. Иногда бывают пирожки, еще реже - бутерброды, но здесь тихо и нет очереди. Я пью минеральную воду, жую коржик.
Все наши толпятся в коридоре: отдел проветривают, в открытые форточки клубится морозный пар. До конца обеда десять минут. Ко мне подходит Казанцева.
- Наталья, там по телефону что-то спрашивают.
- Нина Львовна, у меня обед, во-первых. И открыты форточки, во-вторых.
- Но там же телефон.
Иду к телефону. Тут же начинает дребезжать второй аппарат. Для меня обед закончился.
- Это срочно отпечатать.
- Наталья, это в дело.
- Наташенька, отправь письмо.
- Наталья Георгиевна, а где же пропуска?
И, не переставая, звонит телефон. И все не Сережа. Вечером опять спросит: "И с кем это ты болтаешь целый день? Никогда до тебя не дозвонишься". Хорошо хоть, что мы учимся вместе.
Львовский молча открывает шкаф и берет половину бумаги, что выписана на месяц на двадцать пять человек.
- А надо выписывать, как положено.
- Лимит утверждаю не я, а плановый отдел.
Приходит Виктор из соседнего отдела. Странный отдел: маленькая тихая комната. Как ни загляну к ним, девочки читают "Юность" и занимаются математикой. Пьют кофе. Каждый день приходят ко мне за карандашами, копиркой, клеем, бланками. Но никогда не дадут свою машинку, если моя сломается. И ни разу чашку кофе не предложили. Нет, совсем не в том дело, что мне хочется выпить чужой кофе, я вообще люблю не кофе, а чай, но... обидно все-таки. И не понятно, как так у них получается: брать и ничего не давать.
Виктор переступает с ноги на ногу, опускает голову на плечо:
- Ты не могла бы нам сейчас отпечатать?
Вообще, я редко отказываю. Нет, я отказываюсь, но губы еще говорят, что мне некогда, что я не буду, а руки уже начинают делать. Но до конца работы три часа. А у меня и почта не вся зарегистрирована, и письма не отправлены. Вот стопка дел, которые надо подшить. И по сорока двум телефонам я должна сообщить об отмене архитектурно-технического совета. Вчера я ушла на час позже, когда я уйду сегодня - не знаю, но почта до завтра не может лежать у меня в столе. Значит, опять я не успеваю на первый час в техникум. Ну, никак не могу помочь.
Я регистрирую почту. Надо сосредоточиться и записывать в журнал основной смысл каждого письма.
Ко мне вновь подходить Виктор и говорит, ехидно улыбаясь, что меня вызывает Левчук. Снова бросаю почту в стол, иду к Левчуку.
