Я молча кивнул, понимая в душе, что тем самым подписываю себе приговор.
— Тогда мне придётся тебе помешать...
Соберись Хиро — это твой последний раунд!
Об этом явственно говорило то, что Озэму решил применить против меня магию, беззвучно произнося заклинание. Он буквально весь загорелся красным пламенем, которое не предвещало ничего хорошего. Неужели наша напряжённая схватка была лишь разминкой? Если я худо-бедно отражал атаки его когтей, то от магических ударов скорее всего не увернусь!
Это означает только одно — нужно нанести упреждающий удар. Один единственный. И покончить с ним раз и навсегда!
Три...
Два...
ОДИН!
Крепче сжав рукоять меча, я словно бесстрашный камикадзе на последнем издыхании рванул навстречу судьбе. Дал волю той силе, что неведомым образом наделила меня мастерством владения мечом. Небесная кара в виде смертоносной катаны метнулась навстречу к адресату — рогатому существу из иного мира.
Я уже видел как заточенная кромка лезвия практически коснулась его испещрённой набухшими венами шеи. И в упор посмотрел в эти глаза, сверкающие красным светом.
Которые будто насмехались надо мной...
ВСПЫШКА!
Взрывная волна отбросила меня назад, и я больно ударился сначала копчиком, а потом и головой, прополов ей траншею в земле.
Как же больно!
Меч куда-то улетел, и стоило бы начать его поиски, но моя несчастная пятая точка нестерпимой болью била в мозг при каждой попытке встать! При этом жутко мутило, а в ушах стоял непрекращающийся звон.
Поэтому я сначала не разобрал что он сказал:
— ... ты великолепно сражался, Хироюки. Право слово, не ожидал от тебя подобных навыков. И не мудрено — не каждый день простого смертного проклинает Первородный, да ещё и вратами Дисса.
— Сволочь, — прохрипел я, испытывая невыносимую боль.
Мне бы скорую вызвать! Ни о каком продолжении боя не могло быть и речи.
— Ты знаешь, я не чудовище. Всё, что я делал и собираюсь сделать — это лишь вынужденная мера, — произнёс он, приближаясь ко мне.
Послышался металлический звон — брошенная демоном катана подкатилась прямо к моим ногам.
— Возьми меч и вставай.
Я мог только валяться на траве и сгибаться от боли, но никак не драться. Это был мой позор. На что я надеялся, вступив в схватку с демоном?
— Давай я тебе помогу, — с отеческой заботой Озэму принялся поднимать меня.
Я отбивался как мог, но в моём бедственном положении сопротивляться стопятидесятикилограммовому монстру было не под силу. Меня поставили на землю словно оловянного солдатика, ибо любое движение отдавалось страшной болью. Поэтому я просто стоял столбом, не рискуя пошевелиться.
