— Тогда почему ты здесь?
Женщина вдруг опустила взгляд:
— Хотела встретиться с тобой...
Разрубленная на две половины ладонь погладила меня по щеке, оставив тёплые кровяные следы. Мне стало не по себе, но Стигмата не стала продолжать. Вместо этого лишь сказала:
— Я не виню тебя. Пока ты просто человек. Слабый и беззащитный.
С этим было трудно не согласиться...
— Но я знаю, что скоро это изменится, — подмигнув, произнесла она. — Идём!
Мы снова побежали, сами не зная куда. Обыск помещений мог затянуться на всю ночь, но нам не стали давать так много времени. В какой-то момент в одном из коридоров, мимо которого мы шли, открылись боковые двери, и к нам ворвалась пятёрка самураев.
Я лишь успел закрыть голову руками, когда на меня обрушилось лезвие вражеского меча. Этот жест отчаяния, бесполезной попытки защититься от холодной стали, лишь отсрочил бы неизбежный конец.
Но судьба снабдила меня опытным телохранителем, который не преминул выставить передо мной лезвие своего меча, которое со звоном ударилось об оружие противника. Толкнув меня в сторону, разъярённая Стигмата начала смертоносное действо. Иными словами описать это было просто невозможно!
Хрупкая, но весьма шикарная женщина, совсем не испытывая неудобства от своей пышной груди, давила пятерых здоровых парней обратно к дверям, из которых они появились. Меч в её руках исполнял танец смерти, сияя в лучах искусственного освещения, как какой-нибудь волшебный Экскалибур. Один за другим самураи начали получать ранения, несовместимые с жизнью.
Одному она отрезала кисти и пинком повалила на ощерившихся катанами собратьев. Они невольно пронзили бедолагу своими мечами, подарив ему лёгкую смерть. Другому несчастному дьяволица срубила макушку, обнажив кору головного мозга...
О дальнейшем наблюдении за сражением не могло быть и речи, ведь я снова затрясся в приступе рвоты. Увиденное до сих пор шокировало меня и проверяло на прочность мою шаткую психику. Избавившись от желчи, я вынужденно вернулся к просмотру творящейся мясорубки, потому что в этот момент в здании стадиона произошло что-то необычное: внезапно оно затряслось, а с потолка посыпалась штукатурка.
А ещё где-то громыхнуло, будто что-то взорвалось!
БА-БАХ!
Вместо троих бойцов, остались только двое, в агонии пытающиеся стереть кровь со своих лиц. А рядом на стене алело пятно, похоже, оставшееся после одного из них, который теперь лежал мокрым местом на полу.
Стигмата с удивлением смотрела, как срастается ладонь, объятая теперь уже красным пламенем. Женщина ощерилась в дьявольской улыбке, посмотрев на оставшихся противников ликующим взором:
