Его друг мог без каких-либо проблем взять себе наложницу, но всегда чтил свой дом как храм, и не смел опускаться до такого. Эти две черты — безудержная развратность и стремление сохранить святость отчего дома каким-то неведомым образом сочетались в человеке по имени Кэн Ватабэ.
— Кииоши! Выпусти меня! Я должен её догнать!
После разговора с другом у Андо практически не осталось сомнений в отношении Кэна. Но всё же он пристально посмотрел в его глаза и твёрдо проговаривая каждую букву, спросил:
— Скажи мне, глядя в глаза: ты правда не убивал своих детей?
Глаза воина в клетке предательски увлажнились:
— В этой жизни я совершил лишь один по-настоящему страшный грех в отношении своей семьи...
Кииоши затаил дыхание, ожидая его последних слов.
— Я проклинаю себя за то, что не смог защитить свою семью! — произнёс Кэн, склонив голову.
Он снова плакал — боль и горечь утраты волнами свинца ударяли в его разум, пытаясь разбить его вдребезги.
— Я тебе верю, — наконец сказал Кииоши. — Сегодня ночью я организую твой побег. А потом...
— Я отомщу, — кивнув, прохрипел Кэн.
— Мы отомстим, — мягко поправил его друг.
Андо слабо верил в россказни о демонах и прочей сверхъестественной чепухи, так как никогда такого при жизни не видел. Да, отцы и деды почитали божества леса, воды, огня и прочих, но «белая ворона» никогда не был легковерным, стараясь больше мыслить критически. Но сейчас, несмотря на всю фантастичность этой истории, самурай поверил другу. Быть может и не было никаких демонов и прочего, а разум Кэна помутнился из-за смерти детей, но одно было точно — Аюми не та, за кого себя выдаёт. И делает очень странные вещи.
Поэтому им двоим во что бы то ни стало нужно докопаться до истины и наказать виновных в трагедии!
Кэн Ватабе молча удалился в свой тёмный угол, не имея сил больше продолжать разговор. Он будет терпеливо ждать ночи и своего друга, что обещал помочь. Остальное теперь не имело смысла.
Поняв, что разговор окончен, Кииоши направился на выход мимо молчаливой стражи. На душе скребли кошки, но план действий уже вырисовывался, что хоть немного, но всё-таки отвлекало от мрачной действительности.
И первый пункт этого плана назывался:
ПОБЕГ.
