На крыльце так же было некуда ступнуть, повсюду стояли и курили молоденькие ребята. Девушки тоже, но они как-то скрывали этот факт, пряча за спинами тонкие сигаретки с приторным запашком вишни или клубники. Внутри оказалось довольно мило. На полу был линолеум имитирующий ламинат. На столиках постелены белые ажурные скатерти, как в столовой, зал был довольно большим и все стены увешены сиреневой органзой. По углам свисали гирлянды. То ли забыли снять после нового года, то ли так было задумано.
— Нам сюда! — махнул Илья, и вся гурьба пошла за ним мимо барной стойки. Самой настоящей! На танцполе под громкую музыку отплясывали местные девицы. В зале был полумрак и все столики были заняты. Я даже не пыталась смотреть по сторонам, просто шла со всеми. Помещение было довольно большим, и в конце я увидела небольшую зону, огороженную деревянным декоративным заборчиком метровой высоты с пластиковыми листочками. За ним был накрыт длинный стол, рядом стояли лавки. Прямо вот обычные деревенские лавки.
Мы стали рассаживаться. Решили, что каждый закажет то, что хочет, а счет потом поделим на всех поровну. Я сразу подумала, что заплачу за Олесю. Богдан сел рядом со мной. Я этого прям ждала. Не в смысле, что очень хотела, но ожидала, что он именно так и сделает.
— Думаю, нужно сказать Лиле, чтобы каждый платил сам за себя.
— В смысле? — не поняла я.
— Ну, кто-то сейчас наберет еды и … а кто-то почти не будет есть, почему поровну-то все должны платить?
В эту минуту я пыталась понять, он относится к тем, которые едят мало, а будут платить за всех, или наоборот? Вот лучше б он этого не говорил. Сразу же минус. Большущий и жирнющий под его образом в моей голове. От этой думки меня отвлекла Олеся:
— Что ты будешь брать? — спросила она громко, я бы не сказала, что музыка долбила, но было шумновато. Пообщаться мы тут нормально все не сможем, так, потанцевать и попить.
— Да все равно. Наверное, салат и шампанское. А ты?
— Не знаю, сейчас ребята меню посмотрят, нам передадут.
В это время раздались аккорды песни, которую не слышала тысячу лет, последний раз, наверное, в старших классах. «Хали Гали».
— О! Пошли танцевать! — пихнула я Олеську в бок.
— Неет, я не танцую, — сморщила она нос.
— Да пошли!
Она помотала головой. Я стала оглядываться в поисках жертвы. Богдан равнодушно-спокойным взором обозревал просторы рЭсторана.
— Дай угадаю, — сказала я, — ты не танцуешь?
— Нет, конечно! — он сморщил свой идеальный нос.
