Щас откажусь, останусь без кунилингуса, а так хочется, сил нет. Да еще и наорет на меня. Обязательно наорет. И спать отправит.
А если соглашусь, хрен он тогда побреется. Мне же потом в эту волосню носом утыкаться?
Бли-и-ин, я реально растерялась.
– Настю-ю-юша! – поторопил меня Антон. – Открой ротик!
Он обхватил рукой свой член и нагло толкнулся мне в рот.
Нет! Не могу!
Я резко, в последний момент отвернула голову и отодвинулась от мужчины.
– В чем опять дело? – раздраженно спросил Антон.
– Опять в том же! – боясь даже смотреть на него, ответила я. – Побрейся прямо сейчас! Хочешь, я тебе помогу?
– Ты как со мной трахаться собралась, неженка, если я тебе настолько противен? – накручивал себя Антон. – Может, объяснишь?
Даже если бы я сейчас передумала, и взяла в рот его член, Антон бы все равно злился. Я расстроенно вздохнула, стараясь не зареветь. Такой вечер испорчен. А все из-за чего? Из-за нашего общего упрямства.
– Ты мне не противен, Антон, – попыталась объяснить я. – Мне неприятно, что у тебя там много волос.
– Я их там специально не выращивал! – демонстративно выпячивая свой волосатый пах вперед, бесился Огнев. – Это природа мужиков такими задумала!
– Подмышки же бреешь? – стояла я на своем. Теперь чего уж? – И там побреешь! Из уважения ко мне! Или я там у себя тоже кусты разведу! Посмотрим, что ты на это скажешь!
– Тогда, Настенька, задницей поворачивайся! – нашелся Антон.
– Что?
– В жопу тебя трахну, если в рот противно брать! – пригрозил Огнев. – Давай, давай, сопля, булки раздвигай! Мой член тоже кайфануть желает! Не все же твою киску баловать!
Еще не лучше! По-нормальному не трахнул, а уже к попе пристраивается? Я, конечно, не против экспериментов, только по порядку все!
– Нет! – резко ответила я. – Попу получишь только после нормального секса! Может быть, ты уже готов? Настроение, я смотрю, присутствует!
Продолжая возвышаться надо мной во всей красе, с по-прежнему торчащим членом, Антон нервно почесал в затылке, затем бороду... Я думала он и там почешет, но нет.
– Спокойной ночи, Настя! – злобно бросил он и повернулся ко мне задницей.
Я ничего не ответила, наблюдая, как мужчина выбирается из ванной и уходит прочь, не оборачиваясь, шлепая босыми ногами по полу.
Так обидно и одиноко мне стало, что хоть плачь.
Не буду!
Еще я из-за пиписьки волосатой не плакала!
Посидела немного, допила вино.
Поплакала все же.
Как же с Антоном тяжело! Может быть, я была не права? Если я даже в такой мелочи уступить ему не могу, что дальше будет? Так и он не уступает! Ну, что ему трудно сбрить свою тайгу? Ведь нет же?
