– Настя, расскажи о себе. – Я осознал, что совсем ничего не знаю о ней. – Чем ты увлекаешься? Кто твои родители? О чем ты мечтаешь?
– Эм... Ну, я учусь на третьем курсе в универе.
– На кого?
Я был удивлен, что девчонка получает высшее образование. Мне казалось, что у нее только ветер в голове, и она вообще ни о чем не заморачивается.
– На учителя иностранных языков.
– Ты? Учительница?
Я не выдержал и расхохотался. Ой, бля, тоже мне училка нашлась. На официантку Настя походила, на шиномонтажника, штукатура-маляра, но учитель?
– Я не поняла, что смешного? – обиделась она.
– Прости, – давясь смехом, поспешил я успокоить ее. – Странную профессию ты для себя выбрала.
– Да это не я, – вздохнула Настя. – Это Сашка так решил.
– Брат?
– Ага. Я же говорила, что он очень строгий. К моему образованию руку приложил тоже.
– Тебе не нравится учиться? – догадался я.
– Нет. Совсем не нравится. Ну, не мое это. Понимаешь?
– Понимаю. А что твое, Настюша? Чем бы ты хотела заниматься?
– Работать с автомобилями, наверное. Я больше не умею ничего. И коллектив у нас хороший. И дядя Адиль меня любит.
Я вспомнил армянина, который ювелирно послал меня со своими жалобами. Ревность к горячему кавказцу, покровительствовавшему девчонке, заворочалась в груди, но я прогнал от себя эту мысль. Сейчас девочка со мной, так чего думать о других мужиках?
– Настюш, а кроме машин, есть у тебя увлечения? Может быть, мечта какая-то?
– Даже не знаю... – Настя пожала плечами, и ее грудки подпрыгнули в такт. – Путешествовать хочу. Учу-учу английский, а хоть бы раз с настоящим англичанином встретиться и поговорить.Ты знаешь, я ведь никогда даже на море не была.
– Серьезно? – удивился я.
– Сашка ездил два раза. В первый раз он меня не взял, потому что я провинилась. А в прошлом году я заболела и не смогла с ним поехать.
– Почему одна не поехала? Побоялась?
– Так кто меня одну отпустит?
– У тебя НАСТОЛЬКО строгий брат?
– Ты не представляешь, как меня достал его контроль. И мне не нравится то, что ты пытаешься мной командовать. Я устала, понимаешь?
– Я просто хочу, чтобы ты была более покладистой, Настюш, – попытался объяснить я.
– Зачем тебе моя покладистость? Разве тебе плохо со мной, с такой, какая я есть? – Настя моментально ощетинилась, а голос стал резким и грубым. – Сашку я слушаюсь, потому что он мне, вместо отца был, а потом и вместо матери. А ты мне пока что никто. Меня уже брат воспитал! Не надо меня перевоспитывать!
– Я твой мужчина! – напомнил я Насте.
