33
- Выпросил в штабе фронта 2000 комплектов обмундирования.
Говорят – довоенное. Они мне – 500. А я – как 500? Самой лучшей армии
500?!
Буденный пробежал глазами по написанному Сталиным и передал
приказ Сталина одному из командиров.
- Мигом на батарею! Веди ее на рысях на северную окраину села.
Там с крыши сарая хорошо поляков видно, легко пристреляться.
- Ты, Семен Михайлович, боем откуда будешь командовать? –
спросил Сталин.
- Сейчас поедем на место, батарею доставят, и поедем. Вы пока
молочка выпейте!
- Ты бы уже и хлеба дал бы, с 4-х утра маковой росинки во рту не
было.
- Это сей час! Василий! - скомандовал Будённый заглянувшему в
дверь ординарцу. – Быстро - хлеба! И беги потом на кухню, пусть по котлам
поскребут, может, от завтрака еще какой приварок остался!
В тот же день вечером в штабе Юго-Западного фронта
Красной Армии.
Салон штабного вагона, керосиновая лампа освещает карту на
столе, над нею склонились Егоров и Сталин.
- Ничего не пойму! – раздражённо бросил Сталин. - Броды взяли, Буск завтра будет наш – и все это псу под хвост?! Если мы повернем на
северо-запад с юго-западного направления 12-ю армию и Первую конную, то
на левом фланге у нас останется не разгромленная 6-я польская армия.
Поляки ведь до сих пор не бегут и все время контратакуют. А это минимум
четыре польские пехотные дивизии, кавалерийская дивизия и отдельные
бригады. Они же ударят нам во фланг и тыл! Это же поставить наш фронт
под разгром!
- В том-то и дело! – вдохнул Егоров.
- Нет! Я сейчас такой приказ не подпишу. Вот возьмем Львов, или, хотя бы, загоним в него поляков, тогда можно будет повернуть на Люблин, а
сегодня как это сделать?
- Это и мое решение – наступать и дальше на Львов, - облегчённо
вздохнул Егоров, боявшийся, что Сталин побоится выступить против
Москвы.
Сталин отошёл от стола и начал прохаживаться по узкому салону.
- Какая-то это война… как бы это сказать… не такая, как надо.
- Что вы имеете в виду?
- Да все! – Сталин ненадолго задумался. - Начать, хотя бы с того, что два наших фронта, воюющих с поляками, наступают в расходящихся
направлениях. Да, кто же так воюет? Фридрих Второй, великий полководец, любил повторять, что бог на стороне больших батальонов. Зачем же мы свои
силы сами распылили? В одну точку надо было наступать, возможно, удалось бы окружить поляков, принудить их сдаться или пойти на мир. А в
