предложит справедливый, демократический мир всем воюющим народам.
Оно немедленно отменит помещичью собственность на землю и
передаст землю крестьянству. Оно создаст рабочий контроль над
производством и распределением продуктов и установит общенародный
контроль над банками вместе с превращением их в одно государственное
предприятие.
Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов призывает
всех рабочих и всё крестьянство со всей энергией беззаветно поддержать
рабочую и крестьянскую революцию. Совет выражает уверенность, что
городские рабочие в союзе с беднейшим крестьянством проявят
18
непреклонную
товарищескую
дисциплину,
создадут
строжайший
революционный порядок, необходимый для победы социализма.
Совет убежден, что пролетариат западноевропейских стран
поможет нам довести дело социализма до полной и прочной победы».
Как видите, «Великая Пролетарская Революция» как-то не очень
беспокоилась, чтобы привлечь в ряды восставших пролетариат, и тем самым
провести революцию по Марксу. Большевики откровенно наступили на
горло собственной песне о превращении империалистической войны в
гражданскую и стали отчаянными миролюбцами, далее, не колеблясь, включили в свою программу программный закон «О земле» левых эсэров.
Соответственно, на первом месте у большевиков стоит морковка для
солдат, матросов и дезертиров – немедленный мир! На втором месте стоит
морковка для крестьян – земля! И лишь на третьем месте стоит что-то
невнятное про контроль и банки, которое каким-то боком можно отнести и к
пролетариату. Нет не только обобществления средств производства, но даже
обещания, повысить зарплату!
Есть и еще один понятный момент, да и тот же Джон Рид его
подтверждает: революционеры в октябре 17-го очень боялись расплаты за то, что они делают. Это не мудрено. Это же с твоей, революционера, точки
зрения, революция это благо, а с другой точки зрения это бунт, да еще и во
время войны. Вопрос: почему восставшие солдаты и матросы боялись
наказания, но всё же слушали не Временное правительство, а большевиков?
Да, каждый участник восстания этот страх испытывал, но погасило
этот страх сознание того, что то, что восставшие делали, было ЗАКОННО!
Этот вывод может удивить – какое там юридическое образование
имели эти восставшие, чтобы говорить о законности? Никакого, и это им
