Памятник посвящён серому волку. Мне трёхлетнему здоровенный металлический зверь, стоящий с оскаленной пастью, казался чем-то невероятно громадным и опасным. Впечатлённый им, я примолк и перестал донимать мать.
— Будешь плохо себя вести, Костя, придёт серый волк и съест тебя, — деланно строго говорит мама.
— Нет! Папа его побьёт! — захныкал я, испугавшись такой перспективы. Становиться едой этой твари мне очень не хотелось.
— А я скажу ему, что бы не бил! Скажу, что ты капризничаешь и хныкаешь, как девочка, — не растерялась она.
Что я ответил ей, уже и не помню. Дальше калейдоскопом понеслись менее значимые воспоминания — первые друзья в садике, дни рождения, которые мы отмечали в кругу семьи, переезд в Москву, первый класс…
Воспоминания сменяли друг-друга. Поначалу радостные и светлые, наполненные родительской любовью, друзьями и беззаботным детством, постепенно они разбавлялись мрачными эпизодами и обидами. Первая любовь и разбитое сердце в восьмом классе, ссоры с родителями, смерть лучшего друга в ДТП, универ и его гулянки за которые мне до сих пор стыдно… Слёзы матери и разочарование отца, когда они узнали, что меня отчислили… Мой собственный стыд от которого я, отклонив предложение отца восстановиться в универе в следующем полугодии, пошёл в военкомат и попросился в армию. Удивлённые глаза военкомисии — призывники в основном стремились откосить, и человек, пришедший с требованием призвать его, казался им какой-то диковинкой. Некоторые из врачей даже пытались осторожно отговаривать, мол, зачем вам всё это, молодой человек?
Затем служба. Год в армии, что основательно поменял меня. Драки с так называемыми старослужащими, отстаивание себя, командировки в разные части на боевые дежурства, военные учения, лишения и многое, многое другое закалило меня. На поверхность упорно лезло лишь худшее из того, что со мной там происходило. Светлых воспоминаний не было вовсе, и отчаяние начало завладевать мной. Нахрен вообще жить, если при ближайшем рассмотрении становится ясно, что каждый следующий день хуже предыдущего?
А затем пришло самое яркое, самое страшное воспоминание. Мёртвый отец, закрывающий собой мать. Мамин взгляд, полный боли и страха. Страха не за себя, а за меня. Тварь, стоящая ко мне спиной, и шёпот умирающей мамы:
— Беги, Костя…
Они умерли по моей вине. Можно сколько угодно винить Систему, её непонятных создателей и господа Бога, но себя не обмануть. Всё случившееся — моя вина. Монстр должен был появиться в моей комнате, но из-за того, что я бракованный слабак, не сумевший быстро адаптироваться к Системе, она послала тварь в другую комнату. Мне дали время на подготовку. Из-за того, что я был слаб, я допустил гибель родителей.
