Она удивленно посмотрела на меня, видимо пытаясь припомнить, когда это я добровольно просила прощения.
– Ты не заболела, Тань? Ну, так и быть, я тебя прощаю! – даже улыбнулась мне.
Я позавтракала. Как всегда, в купальнике пошла во двор. Бабушка замешивала в ведре какие-то какашки, чтоб полить огурцы. Нафига я не знаю, но поливать придется. И тут случился кошмар. К нашему забору подошел большой пшеничный гладкогрудый дядька.
– А, Валентин, здравствуй! Как дела? – Бабуля прямо расцвела, смотри-ка…
– И вам не хворать! К вам, погляжу, внучки приехали? – причем уставился на меня, рядом еще Лизка вообще-то стоит…А глаза…Копия сын…вернее, сын – копия отца.
– Да, Танюшка и Лизонька! – сказала бабуля и кивнула в нашу сторону, показывая, кто Танюшка, а кто Лизонька.
– А Таня я смотрю, загорает усиленно! И днем и ночью в купальнике, – вставил сосед-папа. Капец, а глаза смеются, ну понятно в кого сынок. Однозначно!
– Да, они у меня уж тут совсем загорели, а Танечка вообще из огорода не вылазит, все мне помогает!!!
Тут я вспомнила про фонари, черт дернул меня за язык, и я спросила:
– А почему вы фонари не включаете на ночь?
– А что? – папа Валентин приподнял брови, как сын, ну наоборот, – Разве в темноте не лучше?
По ходу дела никто не понял, что он имеет ввиду, кроме меня. Я готова была сквозь землю провалиться.
Я бочком-бочком свалила оттудова, чтоб не светить там сильно своими пунцовыми щечками. Уходя, слышала, что он объяснял, мол, незачем включать фонари, тратить зазря электроэнергию. О, ну уж с этими рассуждениями бабуся согласится, вы что!!! Теперь она навеки фанатка Валентина…как хоть отчество-то его? Что-то сыночка не видно. Мог бы и зайти, узнать как дела, или на крайняк смс прислать. Нифига. Что-то я так расстроилась, что решила свалить на пляж. Подальше от всех. Пока купалась и загорала, по очереди, если честно, ждала, что напишет этот засранец мне. Самой писать не хотелось. Вернее, хотелось, но я воспитывала силу воли. Нет, нифига. Не пришел, не написал. Через пару часов, когда от голода желудок уже свело, я приплелась домой.
– Танечка, ты хоть сметанкой спинку-то помажь, сгорела вся уж, – причитала бабуля. – Сегодня будем баньку топить! Как мыться будешь? Не сможешь-то в жаре?
Да, бабуля баньку у нас топит что надо, там помереть можно.
– Не хочу сметанкой, ба. И так нормально. Я потом коричневая стану.
Зашла в дом, у телика сидела грустная Лизка.
– А ты что тут?
– А что делать? Тоска…
