Видя, что он не спешит слизать ее кровь, девочка нахмурилась, тонкие брови сошлись на переносице.
— Ты чего, всеобщего не знаешь? — спросила она, делая шаг к нему.
От этого движения из раны хлынуло с новой силой. Кровь брызнула на землю.
«Она же убьет себя! Просто не понимая, не чувствуя боли! — понял Марк с ужасом.»
Девочка тем временем сказала несколько предложений на разных языках. Волк узнал орчий, эльфийский, дроу и, кажется, какое-то наречье драконов. Речь-то узнал, а вот понял от силы пару слов из ею сказанных. Марк помотал мордой, показывая, что не понимает.
— Значит, все-таки всеобщий, — кивнула девочка, верно истолковав его жест.
И снова протянула ладонь.
— Пей!
Марк отодвинулся на полкорпуса и снова помотал головой, даже заскулил, показывая, что она больна, что ей нужна помощь. Девочка нахмурилась еще сильнее и задумалась.
— Думаешь, что отравлю что ли? — предположила она с сомнением в голосе и тут же добавила: — Мы так не умеем. Мы не дриады, чтобы менять состав своей крови. Пей спокойно. Из сапога не предлагаю, сама брезгливая, — она задорно рассмеялась и скорчила гримаску.
Марк снова заскулил. Вариантов действий было не так много, только если перекинуться в человека. Спеленать бедняжку и мчаться до ближайшего селения. И молиться всем Богам, чтобы успеть!
— А ну, не сметь, дельта! — неожиданно строго топнула она здоровой ногой, когда по его телу прошла первая волна трансформации.
Марк замер, подняв уши от удивления.
— Я, конечно, поставила обезболивающее заклятье, но это мало, чем тебе поможет. Раны глубокие, шрамы на всю жизнь остаться могут. На теле живого места нет, если сейчас перекинешься — сердце может не выдержать! Пей, говорю, пока предлагаю!
Марк хотел заскулить, но не смог. Лапы сами подогнулись, а в глазах потемнело. Оборотень рухнул на бок и тяжело захрипел.
Девочка зло, совсем по-взрослому, и совсем не по-женски, сплюнула. Подняла глаза к небу и произнесла недовольно:
— Астарта, ты видишь: я этого не хотела! Прости меня, Прах Разящий, сие не мой выбор!
С этими словами девочка легко, будто и не было чудовищной раны, едва не оторвавшей ей ногу, согнула колено. Стянула с худенькой ножки сапожок и решительно шагнула к волку.
— Странные вы существа, оборотни, — сказала она, поднимая голову Марку. — Одни сожрать хотят, другие: морду воротят, будто не лекарство предлагаешь, а поганник в нос тычешь!
С этими словами она перехватила сапожок по удобнее и влила всю кровь в раскрытую пасть оборотня. Марк сначала хотел сопротивляться, но стоило первой капле попасть на язык, как все стало неважно. Осталось только невообразимое, неописуемое, всепоглощающее блаженство.
