На пороге возник силуэт Леночки, мужчина быстро прикрыл глаза и сделал вид, что продолжает спать.
— Курица драная, — шипела девица себе под нос, распахивая полы шелкового халата. — Хорошо, хоть не разбудила его, — обнаженная фигура скользнула в свете ночника.
Чиркнув спичкой, Леночка достала еще один подарочек за кругленькую сумму, отваленную ясновидящей. Тонкая палочка самодельного благовония пыхнула бенгальским огоньком, Воронцова поспешила задуть пламя. Едкая дымка поднялась над кроватью мужчины.
«Это еще что…» — вымученно подумал Васильков, и посмотрел из-под ресниц на девушку.
Воронцова с изяществом пантеры скользнула под одеяло к мужчине.
— Ты мне очень нужен, — томно проговорила девушка и прикусила мочку уха Тима, прокладывая длинную дорожку из поцелуев до шеи и ниже.
Только не сработало на этот раз.
Тимофей быстро отстранился от жаркого, молодого тела бывшей подруги. Сказалось ли переохлаждение, или его ужасное самочувствие, но душа и тело Василькова не откликнулось на проникновенный призыв Воронцовой. Чувство тошноты по нарастающей усиливалось, и сделав над собой большое усилие мужчина проговорил:
— Лена, уходи.
— Что прости? — глаза девушки блеснули гневом.
— Я сказал все еще тогда. И выброси наконец свои духи, — Тим демонстративно поморщился.
Леночка не хотела сдаваться так легко. Васильков был желанным счастливым билетом, в ее никчемной и беспросветной жизни. Убогий поселок с фабрикой по производству сладкого лакомства, давно угнетал девушку. В ее мечтах, только красивый и самодостаточный мужчина, как принц из сказки мог выдернуть из этого «болота». И пусть Василькова все устраивало, она непременно бы его убедила переехать в столицу.
— Милый, — включив режим «дуры» девушка выгнулась, демонстрируя свои прелести.
Васильков стянул с себя одеяло и накинул на Воронцову.
— У тебя нет гордости, Лена, — мужчина вновь приподнялся и сел на край кровати, опустив голые ступни на прохладный пол. — Водитель, как я понял еще здесь. Поезжай домой.
— Нет! — прошептала Воронцова. — Я не могу оставить тебя в таком состоянии.
— Поверь, твое присутствие только все усложняет.
«Гнусная шарлатанка!» — пронеслось в мыслях Воронцовой. Девушка ожидала совсем другого эффекта от любовных травок и самопальных палок-вонючек.
Леночка обняла Василькова со спины, прижавшись посильнее грудью.
— Я люблю тебя, Тима. Я не представляю своей жизни без тебя.
Васильков не верил, что так мог вляпаться, и все это на самом деле происходит «здесь и сейчас». Омерзительное чувство гадюкой заползло в сердце. Мужчина решил, пускай он будет сейчас негодяем, чем потом всю жизнь слушать в свой адрес упреки от нелюбимой женщины, особенно в статусе жены. Он мог наступить себе на горло и осчастливить Воронцову, но… Зачем? С какой кстати, приносить себя в жертву, если он честно все обсудил до начала их близких отношений?
