Мы ему выдали из холодильника пиво.
– Прости, что пришлось тебе тащить бутылки, – сказал он, открывая крышку, – если б знал, что вы в магазин пошли, сходил бы тоже.
– Нормально, – ответила я, махнув рукой.
Он достал мобильник:
– Я же забыл деньги отдать тебе, сейчас переведу, – и кинул мне пятьсот рублей.
– Много дал, – сказала я ему, пока ребята обсуждали какое пиво лучше.
– Не парься, я тебя сегодня угощаю, – махнул он.
Но я никогда не могла принимать вот такие жесты: это что вообще? Чаевые? Оплата за доставку? Не знаю, наверное, в мире нормальных девчонок это стандартное явление. Я вот не понимала, и что мне эти триста рублей. На жвачку, или как.
Короче, я перевела ему их обратно. Всегда мои знакомые считали меня немного неадекватной в этом плане. И он, наверное тоже, удивился, сказал что-то вроде «чокнутая» и покачал головой.
Это был такой кайф, ни с чем не сравнимый. Когда мужчина, в которого ты влюблена твой официальный парень, жених, муж, это уже не то. Ты можешь в любой момент прикоснуться, обнять, поцеловать, утащить в спальню. А здесь ты смотришь, хочешь, умираешь, но не имеешь возможности прикоснуться. И это взаимно. Какие-то взгляды, прикосновения, смех над какое-то шуткой, все это усиленно алкоголем. Боже, крышу сносит так, что невозможно ничего сделать с этим. Только сидишь и ждешь момента когда же, когда же можно поцеловать, когда же можно обнять. И это НЕЛЬЗЯ усиливает желание троекратно.
Дверь на балкон была приоткрыта, шумные посиделки ребят было слышно далеко в летней ночи. Поэтому на огонек прилетела Марина.
И почему я не удивилась, когда она уселась рядом с Семеном?
– Пустите, Семен Андреевич? При этом она грациозно опустилась в своем мини-платье, поджав ноги.
– Маринка, ты бы что поудобнее надела, – вставил свое слово Сашка, открывая коньяк, – как в этом сидеть то? Тут все свои, по-семейному сидим, можно в шортах.
Я посмотрела на Сашку другими глазами. Кажется, мне нравится этот Египетский Сфинкс.
– Ну, что, по коньячку? – предложил он, когда Марина проигнорировала его вопрос по одежде.
– Давай, – сказал Семен.
– Ты же пиво пьешь, – приподняла я бровь.
– Ну и что, – пожал он плечами.
– Не мешай человеку сближаться с народом, – толкнул меня в плечо Антон.
– Ну и мне давай, – сказала Марина, отбрасывая волосы назад.
Боже, меня эта жеманность выводила из себя.
– Семен Андреевич, – сказал Асель, потягивая цветную сладкую фигню из маленькой бутылочки, – а нас пугали, что вы очень страшный и грозный начальник.
