– То есть я лицемер? – спросил Семен.
– Ты карьерист, ну или человек с амбициями. Я не знаю какой ты в офисе. Но ты запросто сможешь приходить ко мне на днюхи с плюшевыми мишами, а утром дрюкать за плохо сделанную работу. Поэтому дружить с тобой не стоит.
Я допила чай. Семен смотрел на меня, широко открыв глаза.
– Хамка, – сказал он.
– Я знаю.
– Ты знаешь, что это можно считать невоспитанностью? И несоблюдением субординации?
– Знаю. А еще это можно считать непосредственностью и честностью. А лизать…хм…а общаться по правилам, прописанным в обществе, с тобой будут все остальные. Не переживай, у нас все абсолютно нормальные.
– Кроме тебя, – сказал он, откусывая хлеб.
– Именно.
Я успокоилась как только поняла, что могу человеку…хамить, если это можно, так сказать. В моем понимании я просто говорила то, что думаю, правду. Но раз это считается хамством и невоспитанностью, пусть так и будет. Но как только я поняла, что говорю ему все, что думаю, и он еще не достал лист бумаги формата А4, чтобы я писала заявление об увольнении, значит все ок, работаем дальше. Ну, до тех пор, пока не ввели новшества.
Вечером я помогала маме резать овощи на рагу и рассказывала, как прошел день.
– Ну и что он сказал тебе в конце дня? – спросила она, снимая шкуру с кабачка.
– Сказал пока, Диана. Больше ничего мам.
– Ну, как, по нему было заметно как он настроен к тебе?
Ох эти мамины вопросы меня всегда бесили. Откуда ж я могла знать, что думал он, или препод в универе, или учитель в школе. А она всегда расспрашивала как думаешь, что он о тебе подумал, как думаешь, что тебе поставят, ну ты сама как чувствуешь, все ли хорошо прошло? И так далее. Мучение.
– Мне показалось, что все прошло хорошо, по работе претензий не было, ничего не спрашивал.
Телефон издавал писки, коллеги в чате лезли с расспросами как все прошло, жива ли я. Пришлось еще минут десять переписываться с ребятами, рассказывая, как все прошло.
Завтра он идет с Ириной. После обеда, до обеда они с Женей едут на переговоры. Иринка просто счастлива, что хоть не весь день будет экзекуция.
И позже всю эту историю пришлось повторить Наташе, которая тоже позвонила узнать, как все прошло.
Бедные мои коллеги тряслись, как суслики. Прошло три дня, Семен прошел со всеми и на пятницу было назначено собрание. На пол дня. Даже освободили от визитов по точкам. Я не знаю, что там сделала Иринка, но он вроде как орал на нее и она вернулась домой после визитов вся в слезах. Она была торговым представителем, ее он пытал по всем позициям, я так подозреваю, Иринка мало что знала. Мальчишки сопли, конечно, не пускали, но были вообще не рады, оба угрюмые и ждали, когда уже наш супер руководитель уедет обратно. Одной мне было плевать.
