— Хватит уже всем говорить, что я хам, я же еще ничего и не начал! — возмутился Миша Цемель.
— Я не хочу никого вводить в заблуждение, — вмешался Рудольф, — но я скорее агностик. Строго говоря, эта история с иудаизмом затеялась из-за родителей жены. Нет, ребе говорил со мной как полагается, у меня есть поручители, и да, я искренне хотел на ней женится, так что все условности соблюдены.
— Я сам это слышу?! Условности! — опять возмутился Михаил Цемель, но уже без прежней горячности. Он взял свой опустевший стакан и встал. — Я собираюсь себе налить что-нибудь. Рудольф! Что вы будите пить? Тут есть много хорошего, и Моня за это не просит денег!
— Водку с колой, — определился Рудольф, немного подумав.
— Как стриптизёрши в Лас-Вегасе? — хохотнул Беня из своего кресла.
— И вы, молодой человек, думаете, такие знакомства помогут вам в жизни? — тут же отозвался от барной стойки Миша.
— О чем вы спорите? — внезапно грозным голосом вмешался Моня. — Вы не от том спорите! Да, я вам плачу затем, чтобы вы спорили, но не об этом!
— Но за что вы нам платите? Вы расскажите, а то я уже весь озадачился, — серьезно сказал Беня Зайнц, отставив бокал. И даже Миша Цемель молчаливо замер у стойки, не желая отвлекаться от слов Меира.
Моня постучал пальцами здоровой руки по подлокотнику своего несуразного кресла.
— Ну давайте поговорим так. Я скажу, что мы должны сделать, а вы будете говорить, как вам лучше. Так случилось, что вы таки имеете отношение к тому вопросу, который я задам завтра.
— Какому вопросу? — тут же спросил Миша.
— Который я задам завтра, — невозмутимо повторил Моня и продолжил: — И вы все знаете, что есть такая хорошая штука, мозговой штурм. Вот этим вы и займетесь.
— Нас маловато для мозгового штурма, — скептически заявил Беня.
— Так я вам с Мишей буду помогать, — радостно заявил Моня, — а Рудольф у нас будет судья.
— Не совсем понимаю, — сказал Рудольф, — почему именно я.
— Потому что я думаю, что так правильно, — с металлическими нотками в голосе отрезал Моня. И поднял руку, призывая к тишине одновременно попытавшихся что-то сказать Мишу и Беню. — Замрите все! На сегодня хватит, я уезжаю спать. Давайте будем спокойными людьми, познакомьтесь тут со всеми, спальню вам покажут, вот кнопка для вызова моих домработников. Я все что нужно, скажу завтра, у вас будет еще две недели, чтобы со мной наговориться.
И, больше никого не слушая, Моня и в самом деле укатил. Вместо него зашел человек в удивительно строго выглядящем на нем мешковатом свитере и какими-то неуловимыми армейскими повадками. Он представился домработником Игорем. Игорь показал гостям их комнаты, где они будут жить, и помог отнести багаж. Под гостевые спальни отводилось целое крыло. Спален было целых шесть, но под строгим взором Игоря даже Миша не решился выбирать, поэтому они заселились, как в армии. От входа по порядку и старшинству — Цемель, Нойманн, Зайнц. Игорь был немногословен, небрит и угрюм, а кроме того имел совершенно славянскую внешность. По дороге он объяснил, что свет в доме горит круглые сутки, и выключить его нельзя. Таковы уж причуды Меира. Для того, чтобы гости могли уснуть, в прикроватной тумбочке находилась целая коллекция масок для сна. Сами комнаты напоминали номер отеля. Большая кровать, нейтрально серый цвет стен, неброские украшения на стенах. И невероятно яркие светодиодные светильники, утопленные в потолок. Немного обескураживало отсутствие окон. Неприметная дверь, которая вела в отдельный санузел, в котором помимо унитаза и большой раковины уместились биде и душевая кабина.
