— Какой неприличный вопрос! — возмутился Беня. — Так дарили?
— Ну вот, книга Чисел, наставления Аарону, — задумчиво сказал Цемель, смотря в ноутбук. — Я могу перевести почти дословно, — он прокашлялся и прочитал с монитора: «Всё, открывающее утробу (peṭer reḥem) у всякой плоти, которую приносят Яхве, из людей и из скота, да будет твоим; только первенец из людей должен быть выкуплен… а выкуп за них: начиная от одного месяца, по оценке твоей, бери выкуп пять сиклей серебра… но за первородное из волов, и за первородное из овец, и за первородное из коз, не бери выкупа: они святыня; кровью их окропляй жертвенник, и тук их сожигай в жертву, в приятное благоухание Яхве».
— Тут скорее имеет смысл обратить внимание на Исход, «Отдавай мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею», — снова встрял Беня, — но мы углубляемся не туда. Яхве нужно все, боже мой, как же он обдерет бедных евреев, когда вернется, вы не представляете.
— Как? — заинтересовался Рудольф. — Конкретно.
— Хм. Ну в общем система побора, по-видимому, осуществлялась по родам. Собственно в то время видимо у нас был общинный строй. И над родами были свои старейшины, как бонды скандинавов или главы семейств Китая. Они же и принимались как административная единица, — рассудительно начал Михаил. — Он требовал не только скот и людей, но и отдельно, и особенно настойчиво золото, серебро…
— Вы не поняли вопроса, — сказал Рудольф, — все эти древние истории, конечно, ужасны, кровавы и жестоки, но что может заставить современных, разумных людей подчиниться таким требованиям?
— Вот сейчас вы хорошо сказали, я бы конечно мог лучше, но не успел, — оживился Моня. — И как он нас заставит?
— Явится в славе своей, — хмыкнул Михаил Цемель, задумчиво глядя на пачку сигарет, так и валяющуюся на столе рядом с Беней.
— Вы не совсем понимаете, Рудольф, — сказал Беня Зайнц, убирая пачку в карман, — с чем вы будете иметь дело. Как правильно подметил мой коллега, он придет в славе своей, и у нас просто не будет выбора.
— Нашлет на нас змей? Сожжет серой с неба? — предположил Рудольф.
— Давайте сейчас я скажу, как будто умный, — сказал Зайнц и, порывисто поднявшись, начал расхаживать по комнате. — Сейчас мы можем прыгнуть в мутное философское болото теологии и утонуть в спорах о природе бога. Но вам повезло, у вас есть я, я вас спасу, вам даже понравится, — Цемель попытался что-то сказать, Зайнц решительным жестом остановил его. — Не надо меня сбивать, я и сам смогу сбиться. Итак, давайте возьмем самую суть, то, что вас так интересует, именно физическое проявление божественности Яхве. И тут, как ни странно, у нас есть хороший, годный материал, с которым можно работать. Да-да, Рудольф, я о библии. У Яхве есть Слава. Но это слово из синодального перевода библии не корректно.
