Впрочем, не было в этом ничего такого уж поразительного. Что вообще у Игоря оставалось в прошлой жизни, за мгновение перед смертью?
Родные и близкие?
Нет, никогда не было.
Интересы и увлечения?
Да, может быть, но ими можно было предаваться в любом времени и пространстве. Женщины не были каким-то новым изобретением, как и ночные прогулки под тёмными облаками на свежем воздухе.
Всё это было универсально — так что если так подумать, ничего не изменилось. Хотя нет. Всё-таки одну, небольшую, но очень важную вещь Игорь всё же потерял вместе со своей прошлой жизнью.
Мечту.
Да, Игорь мечтал. С самого раннего детства и до 30-ти летнего возраста его съедало одно неумолимое желание: страсть к свободе.
И тут важно уточнить.
В современном мире свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого.
Игорь был с этим совершенно согласен: именно так и работает современный мир.
Именно поэтому ему нужно было большее. Игорь не хотел, чтобы его свобода где-то заканчивалась. Ему хотелось иметь власть даже над самым запретным, над людьми, причём незыблемую и безграничную.
Поэтому Игорь, несмотря на многочисленные мысли и причины оставить преступную жизнь, всё же не превращался в законопослушного гражданина.
Даже самый властный политик не имел безграничного влияния на других людей, за редкими исключениями, — например того коротышки из Северной Кореи, Игорь завидовал ему безмерно, как соседскому ребёнку, у которого были все игрушки мира… Но это именно что исключение.
А вот среди преступников, которые живут за гранью закона, такое было повсеместно.
Более того, люди, впервые попавшие за эту грань, упивались новообретённой свободой. Возможно они так долго находились в оковах, что, когда те наконец спадали, бежали резвиться как дети после уроков, — бегая и прыгая по коридорам.
Как-то раз Игорь интереса ради посетил съёмки снафф-фильма. Обыкновенная работа, но как режиссёр ей наслаждался! Как нравилось ему измываться над человеческим телом! И даже не потому что это было в сфере его сексуальных девиаций. Ведь под конец мужчину вырвало. И всё равно он улыбался. Так ему нравилось быть наконец свободным.
Игорь не имел подобных слабостей.
Ему тоже хотелось свободы, разумеется, но при этом человеком он был достаточно сдержанным, чтобы не нажираться ею до рвоты.
В своей душе он был даже очень милым.
И так — главный вопрос.
Что же ему делать теперь?
С одной стороны, Игорь потерял свою прошлую жизнь, а вместе с ней плоды многолетних трудов, а с другой…
