Как я еще умудрялся разговаривать со Стрекозой относительно спокойным голосом? Даже пытался шутить.
Только не могу я принять того факта, что в эти дни до самой субботы нам не нужно ни встречаться, ни созваниваться. Я же реально начинаю звереть, едва осознаю, что все эти ограничения — не просто так. Это не вынужденные меры, которые необходимо перетерпеть всего пару дней. Это идеально просчитанный план со стороны, жестко контролирующий каждый наш шаг, вздох и даже мысли. Да и как мне, скажите все это терпеть, когда меня каждую гребаную минуту тянет к телефону, а то и более изъедающим желанием — уйти отсюда ко всем херам собачьим и рвануть прямиком на квартиру к Стрекозе. И, нет, не остаться там, боже упаси, а чтобы забрать ее оттуда со всеми вещами к себе. Причем плевать, что там по этому поводу запоет мой папенька. Пусть только попробует дернуться в нашу сторону…
Телефонный звонок на время выдернул меня в реальность, долбанув по слуху и нервам совсем уж нежданным для меня сюрпризом, учитывая, сколько мне вообще приходится за полный рабочий день перезваниваться или принимать от кого-то звонки. Похоже, меня за последние минуты уж очень крепко приложили, даже умудрился потеряться в пространстве и времени, и в себе, по ходу, тоже.
— Мама? — наверное, она была сейчас самой последней, кого я ожидал сегодня услышать. Да и, откровенно говоря, не вовремя она надумала мне названивать. Ох, как не вовремя.
— Боже, Кир. Это ты? Что с твоим голосом?
— А у тебя есть еще какие-то дети или кто-то на стороне, кто называет тебя "мамой"? — согласен, вышло не очень красиво, но, уж простите, мне сейчас не до сыновьих заискиваний. Тем более, что другого родителя я уже успел в своих очень бурных фантазиях расчленить на несколько кровавых кусочков собственноручно и даже забетонировать под толстой плитой из черного мрамора.
— Кир, господи, что случилось? С тобой все в порядке?..
— Что случилось? — я не удержался и хрипло хохотнул, представив в этот момент свою маменьку, млеющую на лоджии номера-люкса в венецианском отеле "Фоур Сеасон" за внушительным бокальчиком пина колады и под горячими лучами итальянского солнца. И тут ей ломает такой шикарный кайф собственный сыночек пугающе загробным голоском. — А что со мной может случиться, мамочка? Я же под надежным присмотром и защитным крылом самого Глеба Стрельникова. Рядом с ним ничего не может такого случиться в принципе. Это же априори. Само собой разумеющееся явление. Да и тебе что с того? Зачем тебе сейчас какие-то мозгодробительные потрясения? Наслаждайся отдыхом по полной, получай заслуженное тобой удовольствие, как того и требует твой социальный статус. Ты же как раз для этого туда сбежала? Чтобы не тащиться на унизительные вечеринки со своим муженьком, который тебя ни в грош ни перед кем не ставит?
