Капитан, сияя улыбкой, резко повернул штурвал, меняя курс, а затем неспешно обернулся к недоумевающему помощнику.
— Ты, должно быть, думаешь, зачем я тебе это показал, да? — мягко осведомился он, нарочито медленно убирая руку со штурвала, — Видишь ли… перед тем, как отправиться на фрегат, я успел найти отца, поговорить с ним, — рука взметнулась в воздух, и рыжий замер. На бледноватой ладони капитана отчетливо виднелась кровоточащая ссадина, а на штурвале были заметны следы крови.
— Крещение кровью… — нараспев проговорил Чарли, — Премерзкая штука, ничего не скажешь. Особенно, если креститель не знает о том, что делает. Но и его можно превозмочь, если окропить окрещенный предмет той же кровью еще раз, уже осознанно, можно отобрать власть у того, кто посмел забрать ее! Грот и стаксель! — голубые глаза сверкнули сдерживаемой яростью, — Ты просчитался, собака, ты зря поставил на свою магию! Я, может, и не маг, но в жилах моих полно волшебства, и мне хватило сил вернуть себе власть и над кораблем, и над своей жизнью! Эй, черти!
Ответить обалдевшему Чеславу капитан не позволял, не желая выслушивать его издевки, или еще какие-нибудь противные словечки. Он взмахнул рукой, подзывая экипаж, и оборотень, ощущая, как за спиною его собирается вся команда, мигом почувствовал себя неуютно.
— Я дал тебе корабль… дал команду!.. — он все-таки заговорил, не обращая внимания на Бешенного, — Имей хоть каплю благодарности, капитан! Я исполнил твою мечту, и взамен попросил так мало!..
— О, да, совсем ничего, — Чарли издевательски хохотнул, — Всего лишь мою жизнь. Хватит мне тут ванты морским узлом вязать, гнилое ты шакалье! Ребята, — он окинул быстрым взглядом команду и, указав глазами на опального помощника, коротко приказал, — За борт.
Крепкие руки схватили ослабленного боем с упырями оборотня. Он задергался, пытаясь высвободиться и, не веря себе, уставился на капитана.
— Ты… ты не имеешь права! Это… в конце концов, противозаконно!
— Противозаконно? — Бешенный саркастически изогнул бровь, — Что ж в этом противозаконного? Ты бессмертен, значит, не умрешь, да и в воде, полагаю, надолго не останешься — поторопишься слинять к себе в поместье, под крылышко к Анхелю. Уж приятель-то твой поумнее тебя будет, как я слыхал, он уже не шибко рвется в бой… Может и тебя холодная вода чему научит. Бросай его, ребята!
Он еще пытался что-то сказать, как-то возмутиться, чувствуя бессилие и чувствуя ярость, не в силах справиться с какими-то простыми людишками, и то потому, что на этом корабле власти у него уже не было. Его подтащили к борту и приподняли на руках.
