— Они в ее избушке! — голос Романа прозвучал ябеднически, — Объедают бедную женщину, сидят там и нагло продавливают ей кровать! Кстати, там же сейчас и Тьери с Паоло и Марко — Луи их привел. А чего тебе от них надо, дядя?
Мастер медленно растянул губы в улыбке и безмятежно пожал плечами.
— Ничего. Я просто подумал, что было бы неплохо вернуть всех обратно… в замок. И хотел бы рассчитывать на поддержку синьора Паоло и Тьери в вопросе его возвращения. А впрочем… — он неожиданно махнул рукой, — Смысла в этом особенного нет. Если одному достало сил разрушить замок, полагаю, другому хватит сил его восстановить.
* * *
Это было самое печальное зрелище, какое только доводилось видеть великому мастеру. Он показывал это своей дочери когда-то, но сам не видел жуткого видения, не ощущал его так, как теперь. Он уже побывал здесь, вернувшись из прошлого, но был излишне занят другими переживаниями, чтобы сполна осознать ужас разрухи великого строения.
Сейчас он стоял на холме, перед местом, где еще совсем недавно спокойно жил, где сидел у камина, читая книгу, или обучал своего старшего внука магии, а может быть и играл с младшими, или поучал племянников… Он стоял, и смотрел на засыпанные снегом руины, ощущая, как в душе, мешаясь с горечью, поднимается дикая ярость.
Как… да как только этот рыжий мерзавец посмел, как ему только хватило наглости! Взять и разрушить замок, который простоял на этом холме больше тысячи лет! Нет, он не смел этого делать, не должен был, и он, в конечном итоге, понесет за это наказание!
Альберт сжал кулаки, сверля взглядом обвалившиеся стены, торчащие, как дань прошлому, входные двери, груды камней, осколки стекол — усыпанные снегом обломки своей жизни.
Он должен восстановить его. Должен вернуть Нормонду былое величие, былую мощь, и он сможет сделать это! Сил ему хватит — уж не настолько он и слабее Чеслава, в прошлый раз оборотню помог одержать победу глупый случай!
Мастер медленно выдохнул, успокаивая гнев, направляя его в более конструктивное русло, превращая разрушительную ярость в созидательную энергию, начиная творить магию внутри своего существа, глубоко в своей душе…
— Прекрасная погода, чтобы полюбоваться на развалины, мастер, — знакомый до боли, до зубного скрежета голос нарушил его уединение, вынуждая медленно обернуться, устремляя гневный взгляд на рыжеволосого молодого человека неподалеку. Тот стоял, небрежно одетый в легкую куртку и столь же легкие джинсы, обутый в кроссовки и, судя по всему, совершенно не мерз на сильном морозе. Он стоял здесь уже минуту, может быть, две, и определенно успел понять, что привело великого мастера к вратам разрушенного замка, понимал это и насмехался над магом.
