Женщина нехотя открыла калитку и, зло посмотрев на Диану, вошла внутрь.
— Пойдешь с нами? — спросил Матвей.
— Диана не будет ждать в машине.
Блондинка спустила стекло.
— Любимый, ты скоро? — лелейным голосом проговорила она, словно и не слышала слов Нины.
— Да, кисуля. Сейчас иду.
— Может отправишь на такси? С нами побудешь, — он обернулся в сторону Дианы. — Кисуля, как смотришь на то, чтобы ненадолго оставить нам своего благоверного? — подмигнул ей Матвей, улыбаясь.
Только он один знал, как противна была ему спутница брата. Мужчина уже давно научился различать таких дамочек. У него на них выработался иммунитет. Яркая, красивая обертка и пустота внутри.
— Мы планировали еще в магазин заехать, — немного растерялась она.
— Кисуля, ты время видела? — усмехнулся мужчина. — В такую рань ни один магазин еще не работает. Давай вызовем тебе такси, а через часик твой любимый к тебе приедет.
— Диана сама умеет водить.
— Еще лучше. Отдавай кисуле автомобиль, а мы тебя ей привезём. Еще и помидоры дадим в придачу, — похлопал брата по плечу Матвей.
Дима вопросительно посмотрел на Диану.
— Любимый, если ты хочешь, я не возражаю, — она сделала смиренное лицо. — Конечно, побудь с мамой и братом. Надеюсь, Нина Константиновна одумается, и мы сможем проводить время всей семьей.
Дима поцеловал свою женщину в губы.
— Обязательно. Так и будет. Дай ей время.
Страстно попрощавшись с Дианой, Дима отдал ей ключи.
Эффектная блондинка пересела за руль и, не забыв нажать на сигнал, покинула территорию дачи Литвиновых.
— Рад тебя видеть, — захватив брата рукой за шею, и, потерев макушку, засмеялся Матвей. — Ты, конечно, немного поднабрал, — он стукнул его по животу, — но особо не изменился.
— А ты каким был, таким и остался, — вырываясь, засмеялся Дима.
— Я держу себя в руках, чтобы не дать тебе фору.
Перевернув тело брата верх ногами, он закинул его на плечо и понес на огород, где их, улыбаясь, ждала мать.
— Ты дискредитируешь меня в глазах мамы, — по-прежнему пытаясь вырваться, проговорил он.
— Ты сам неплохо справился.
Он поставил брата возле Нины.
— И ты туда же? — осуждающе спросил Дима.
— Ты о чем? Я имел в виду твой толстенький живот.
Матвей взял из рук мамы перчатки.
— Боюсь с ним тебе не протиснуться между грядками в теплице.
— Вот ты гад. Давай пари, кто больше помидоров сорвет.
— А давай. На что спорим?
— На желание, как всегда, — пожал плечами мужчина.
Они сняли с себя чистую одежду, взамен одели старые шорты, которые непонятно где успела отыскать мама.
