Взяла курс по проходу к кассе и заметила копов. Не моих, а других, в форме как положено. Ну может заехали купить еду для перекуса? Прямо перед носом появился работник супермаркета в фирменном костюме и маске, ткнул в меня табличкой, что туда проход закрыт.
Начала обходить и вспомнила, что сок еще собиралась купить. Вернулась в другой ряд, а там еще тройка копов издали смотрели. Мимо проходили женщины и обсуждали, что супермаркет окружили машины с мигалками.
Что творится-то, а?
Всем, кто не связывался с полицией, это любопытство и интерес. А тем, на кого все еще тыкают пальцем, явный сигнал паниковать, хоть знаешь, что и прав.
Я начала метаться между рядами. Ну что, что такое? Почему они ждут и чего не уходят? Да еще ко всему тот же работник постоянно отгонял меня и не давал пройти. По пятам ходил за мной, назойливый такой.
В рюкзаке зазвонил телефон. Я полезла взять трубку и наткнулась на вещь… не Свою!
«Ой, мамочки? Страшная железяка какая-то!» — Моя первая мысль, пока не рассмотрела на ней герб в виде волчьей пасти, и тогда с ужасом дошло — у меня в рюкзаке подсвечник герцога Франции, стоимостью в шесть или больше нулей. О нем ведь говорил на днях историк.
Ответила на вызов, заикаясь от страха.
— Д-да, я слуш-шаю?
— Не слушай, а бросай тележку и беги за мясной ряд в служебную дверь.
Голос Плата я спутать не могла, думать тоже, на кону подсвечник и тюрьма.
Запутаться, куда бежать, мне не дали. Поймали и за руку потянули, да так быстро, что я еле поспевала.
Позади раздался свист полицейских, в рупор требования: «Всем оставаться на своих местах!»
Значит, они все-таки по мою душу прибыли. И ждали, когда выйду, чтобы покупателей не пугать захватом самой опасной воровки.
Мне конец!
Именно так и подумала с ужасом.
А потом, тот самый назойливый работник супермаркета толкнул меня прямо на Плата за служебной дверью, ведущей на склад.
— Не шевелись, не говори, — коротко скомандовал сообщник.
На меня накинули мешок, по ощущениям закинули в коробку. И не один Плат, а с помощником быстро покатили. Прямо в коробке я приземлилась на что-то твердое, страшно стало и холодно… Подумалось даже, что в мусорку бросили. Теперь здесь и будет мой дом.
— Гони отсюда до поворота, — выкрикнул кому-то Плат над моей головой. — Держись там, моя драгоценная! — а это кому он? Неужели мне?
И еще! Откуда он узнал, что я в беде?
Дальше не то что думать и бояться, все силы пустила, чтобы из коробки не выпасть. Меня закинули на что-то мягкое и так еще везли, везли. После следующей пересадки только вытянули.
