– Угостишь клубникой? – после паузы спрашиваю я. Он смотрит на меня, как на призрак. Нечто нереальное, неосязаемое, но все же неприятное.
– Угощайся, – кивает в сторону серебряного блюда, где правильной пирамидкой уложены идеально откалиброванные сочные ягоды. Уже не знаю, что лучше – дальше продолжать сидеть или встать и уйти. Оба варианта неудачны. Словно предугадывая мои мысли, он крепче прижимает свою руку к моей талии. Теперь грациозно подняться с его колен у меня точно не получится. И я остаюсь.
Чувствую себя еще глупее, чем раньше. Он выдерживает совершенное количество минут, чтобы я в полной мере это ощутила. Затем наклоняется к столику. Небрежно. Будто боится лишний раз до меня дотронуться. Потом, как выяснится, он просто не любит прикасаться к тому, что ему не принадлежит. Чтобы это ни было. Неважно.
Тогда я, конечно, еще об этом ничего не знала.
Он берет с блюда одну ягоду и осторожно подносит ее к моим губам. Я как зачарованная, приоткрываю рот и послушно принимаю ее с его рук. Неожиданно нежно, Романов проводит кончиком пальца по моей нижней губе. Неспешно. Со вкусом.
Снисходительно улыбается. Это его победа в моей игре. Это мое поражение в его игре.
В какое-то мгновение мне кажется, что он меня поцелует. Но вместо этого тихо произносит:
– Приятного аппетита.
Даже не смешно.
Ситуацию спасает Алина. Она появляется, широким жестом распахнув перед собой стеклянную дверь. Двигается уверенно, но величественно. Кивает мужчинам, бросает короткий взгляд на меня. Между ее бровей пролегает тонкая морщинка, но она тут же исправляет эту оплошность холодной улыбкой.
– Рада всех видеть, – она похожа на ядерную боеголовку, выпущенную в стан врага. В ней столько же совершенства и силы. – Александр, мои соболезнования.
Меня не удивляет, что она знает их всех, в то время как я не знаю никого. Хотя я ее практически не слушаю, потому как чувствую на шее горячее дыхание Романова.
– Сереж, прекрасно выглядишь, – она произносит все это на одном дыхании. Потом на секунду замолкает, подходит к музыкальному центру и ставит другой компакт-диск. Теперь играет Леонард Коэн. Алина удовлетворенно улыбается и устраивается в кресле.
– А вы слышали, что акции J&B снова в цене? На вчерашних торгах их стоимость взлетела чуть ли не в два раза.
– Это только потому, что AMB обанкротился, – фыркает ей в ответ, кажется, Тимур, и Алина закатывает глаза.
– Этого следовало ожидать. Повезло тому, кто раньше всех разобрался в ситуации, – она берет бокал Сергея и салютует присутствующим. – За вас.
