Почему за мысли других должна отвечать я? Это несправедливо.
– Никогда об этом не думала, – я говорю это ровно с такой паузой, чтобы понять, что думала. И не раз.
– Вы все, и каждая по отдельности – свободны. Мне бы только хотелось, чтобы эта свобода пошла вам на пользу, – он отворачивается в сторону, смотрит в темное окно, затем продолжает. – Я встретил Вику в стриптиз баре. Человек, у которого мозг работает как компьютер, танцует у шеста. Она свела свои способности до минимума. Привыкла жить на нижней планке. Не потому что ее кто-то заставил или принудил, а потому что это вошло в привычку. Я уверен, больше она к этому не вернется. Не хватит смелости. Теперь у нее появились другие приоритеты.
Однозначно. В которые никто из нас не входит.
– Ты мог бы ее вернуть, – осторожно говорю я.
Морозов улыбается и ничего не отвечает. Такого не случится. Мы все свободны.
Через неделю все возвращается на свои места. Мне бы хотелось так думать. Я не вспоминаю о Романове, а он никак не напоминает о себе. Надпись на моей руке постепенно смылась, но за то время, что я с ней проходила, она буквально врезалась в мою память. Мой взгляд столько раз падал на тщательно выведенные цифры, что их как будто выдолбили на поверхности мозга. Каленым железом.
С нами больше нет Вики. И от нее нет никаких вестей. Она словно призрак полностью растаяла во времени. Будто бы никогда и не существовала.
Я не теряю надежды хотя бы на короткую смс. Спрашиваю Алину. Почти каждый день. Наконец, она не выдерживает, и отвечает:
– Она сбежала. В другую жизнь, понимаешь? Когда совершают подобные поступки, то не кричат об этом на каждом углу. Иначе вся идея теряется, – она перебирает листы бумаги на столе. На некоторых задерживает взгляд, некоторые тут же откладывает в сторону. – Вот, например, ты. Кто знает, где ты сейчас?
– Никто, – соглашаюсь я.
– Ты могла умереть, попасть под машину, скончаться от неизвестного ранее заболевания. Ты могла сменить гражданство, уехать в другую страну, выбрать другое имя. Когда хочешь что-то начать с начала, прежде всего, надо избавиться от своего прошлого. Для кого-то мы часть жизни, кто-то часть нашей жизни. Мы как пазлы накрепко связываемся друг с другом, но чтобы собрать новую картинку, необходимо обзавестись новой мозаикой.
Я ненавижу Алину за ее рациональность.
– Ты понимаешь? – она смотрит на меня секунду, а потом снова опускает глаза в документы. – Можно сколько угодно переживать по этому поводу, но Вика выбрала для себя свою дальнейшую судьбу. Свою новую картинку, в которой нас нет. Это ее право, и мы не можем ее за это осуждать.
