Заходим в лифт, и двери за нами закрываются. Отрезают нас от внешнего мира, оставляя в замкнутом пространстве. Из невидимых динамиков льется тихая музыка. На табло ярко-красными огнями мелькают цифры этажей.
Второй. Третий. Четвертый.
Этажи. Номера. Люди. Там, в другом мире.
Смотрю прямо перед собой, изучаю свое отражение в больших, во всю стену зеркалах. Когда чувствую, как его рука медленно опускается с моей талии ниже. К краю платья.
– То, что ты вытворяла в ресторане пошло, – не узнаю его голоса. Низкого и глухого. Слова ласкают кожу у шеи. Всего в нескольких миллиметрах, так что я ощущаю движение его губ. Неторопливое и горячее.
– Пошло – запускать мне руки под юбку, когда за нами наблюдают, – достаточно громко заявляю я и красноречиво смотрю на камеру в углу кабины лифта. Я смотрю – он не смотрит. Ему плевать – мне нет.
Седьмой. Восьмой. Девятый.
– Никогда так не делай, у тебя получается это слишком сексуально, – его пальцы проходятся по ажурной резинке чулок. Переходят к тонким ремешкам пояса. Неспешно, будто впереди целая вечность. А не всего двадцать этажей.
– Прекрати, на нас смотрят, – я все еще стою, упрямо расправив плечи. Но когда его ладонь ложится на внутреннюю сторону бедра и начинает ласкать обнаженную кожу, дыхание сбивается. Резко. Просто вдруг становится мало кислорода. И хочется вдохнуть его как можно больше. Про запас.
Одиннадцатый. Двенадцатый. Тринадцатый.
Романов расстегивает молнию на моем платье, и спускает его вниз. Целует плечи. Шепчет в волосы:
– Я уже в том возрасте, когда могу делать все, что захочу.
Одно неуловимое движение. И он поворачивает меня лицом к себе, чуть приподнимает за талию, так что мне ничего не остается, как сомкнуть ноги за его спиной. Я чувствую кожей холодную сталь стен лифта и его горячие прикосновения. Ласки. И поцелуи. Я слышу музыку и беззвучный звук мотора.
Семнадцатый.
– Отвечай, – рычит он, касаясь губами ключицы. Спускает бретельки бюстгальтера и целует грудь. И я отвечаю. Спонтанно. Запускаю пальцы ему в волосы и прижимаюсь к нему бедрами. С языка срывается короткий стон. Приглушенный. Больше похожий на шипение. Я ловлю его кончиком языка и плотно смыкаю зубы. Лишь бы не громче.
Двадцатый.
Волна возбуждения растекается по телу. От низа живота. По венам. К щиколоткам. Опутывает запястья. Оседает сладким привкусом во рту.
– Давай, закончим. Нажми «стоп», – шепчет он, притягивая меня к себе за волосы. Одной рукой я расстегиваю пуговицы на его рубашке, а другой послушно тянусь к кнопке на панели.
