Это все.
Все, что я хотела знать.
Все, что мне надо знать.
Все, что я должна знать.
Романов вдруг широко улыбается, тушит сигарету и откидывается на спинку стула.
– Ты мне нравишься, но не настолько, – заявляет он. – Не настолько, чтобы совершать все эти глупости. Поверь, ты бы пришла ко мне и без этого.
Делает паузу, ожидая моих комментариев, но я лишь молча на него смотрю. Курю. Играю с зажигалкой. Для разнообразия жду десерта. Мне должно было стать легче от его слов? Ни капли. Я готова заорать ему прямо в лицо: «Это хреново! Это чертовски хреново!». Но я еще не до конца осознала, что все это значит. И как скоро впадать в панику.
Можно было бы ему не поверить. Или хотя бы усомниться в его словах, но я знаю, что он не врет. Ему это так же неинтересно, как и сидеть сейчас со мной и что-то объяснять. Это крупным шрифтом написано в его глазах. Скука. Тоска. Вселенская печаль.
– Еще что-нибудь? – так и не дождавшись от меня ничего разумного, с нажимом добавляет он.
И потом:
– Вопросы или свежие умозаключения?
Обстановку разряжает подошедший официант. Он приносит воду для Романова и десерт для меня. Почтительно откланивается и бесшумно удаляется. Бестелесной тенью. Или призраком.
Я говорю:
– Нет. Больше никаких вопросов, – меняю положение ног и случайно задеваю носком туфли его колено. Первый раз – случайно. Второй раз – нет. Но делаю это уже более осторожно и медленно.
Вчера – мне бы и в голову не пришло проделывать это с ним.
Но вчера все было по-другому. Другое вчера. Другое завтра.
Сегодня все изменилось. Теперь есть соглашение с Алиной. И нет денег. Есть смутные перспективы быть убитой. И нет, пусть и мнимой, но поддержки. Есть желание во всем разобраться, но нет возможности. Пока нет.
А мне, бл?дь, просто необходим кто-то, кто даст мне немного времени, чтобы со всем этим справиться.
Я говорю:
– Только одна просьба.
Десерт – мороженое, украшенное дольками персиков и ананасов на тонком бисквите, пропитанным фруктовом соком. Все это под воздушной пеной из молочных сливок. Сверху тонкий овальный медальон белого шоколада с эмблемой ресторана в обрамлении изумрудных листьев мяты.
Я в восторге. Немом. От всего. И от десерта в частности.
Беру тонкую, длинную ложечку и медленно опускаю ее в этот кулинарный шедевр.
– Мне нужны деньги, – кусочек мягкого десерта отправляется в рот. Облизываю губы. Не так чтобы откровенно, но с чувством.
– Уже? – он не сводит с меня потемневших глаз. Я вижу в них наконец-то хоть какую-то реакцию. Ответ. Романов довольно улыбается и наклоняется чуть ближе ко мне. В его расширенных зрачках замечаю отражение себя. Перевернутую себя. И не понимаю, то ли мы так близко сидим, то ли я так внимательно на него смотрю.
