— Я ведь музыкант, — произнес Жон, снова начав бренчать на гитаре. — И романтик. Словно странствующий менестрель, которым и собираюсь стать, я не способен привязываться к одному месту. Моя любовь рвется на свободу, как и моя музыка.
Последнюю фразу он подчеркнул несколькими аккордами. Вновь потянувшиеся к струнам пальцы наткнулись на неожиданное препятствие, и никаких звуков так и не последовало.
Рука Джунипер ухватилась за гитарный гриф, прижав к нему его ладонь.
— Да? Мой милый Жон решил поиграть на девичьих сердцах? Спать с разными женщинами, путешествовать из Королевства в Королевство, из кровати в кровать, но так и не подарить бедной Джунипер ни одного внука?
Ох, эти упоминания о себе в третьем лице никогда не являлись хорошим знаком. Как, впрочем, и этот ее смешок, который сопровождался усилением давления на ладонь. Жон вздрогнул, услышав хруст пальцев.
— Эм... мам, — произнес он, едва заметно поморщившись. — Ты меня пугаешь.
И хуже всего было то, что это оказалось чистой правдой... Сейчас Джунипер и в самом деле его пугала, несмотря на все те ужасы, которые ему довелось пережить.
— Итак, какими будут твои последние слова, сынок? — спросила она, отпустив его руку и поднявшись во весь свой немаленький рост. Жон узнал это выражение лица... то самое, что предвещало ему наказание на целые недели вперед. В данном случае, наверное, можно было бы назвать удачей даже чистку туалета до конца жизни. — Я всегда готова предоставить возможность меня переубедить. Но хорошенько подумай над тем, что ты мне скажешь...
— Я никогда не забываю о средствах предохранения?
Глаз Джунипер дернулся.
— Ты выбрал крайне неудачные слова...
* * *
— Спасибо, Жон, — сказала Сапфир, взяв у него из рук протянутую ей тарелку с жаренной курицей и гарниром из овощей, а затем наклонившись к нему и поцеловав в щеку. Остальные рассмеялись, поскольку на его фартуке было написано: "Не забудьте поцеловать повара".
— Что ты совершил на этот раз, раз уж оказался вынужден готовить? — поинтересовалась стоявшая следующей в очереди Хазел. Их отношения оттаяли лишь через несколько недель после того инцидента, да и то только потому, что ее темперамент не позволял ей слишком долго злиться. — Или будешь делать вид, что сам вызвался целый день торчать у мангала?
— Я просто заснул во время урока, — простонал в ответ Жон, накладывая в ее тарелку сосиски. Хазел хмуро проследила за небольшим количеством оказавшихся там же овощей. Жон знал, что она их терпеть не могла, но за полное отсутствие гарнира их мать вполне могла оторвать им обоим головы.
