Последняя фраза Джунипер оказалась обращена к неожиданно появившейся рядом с ними Амбер. Впрочем, та вроде бы так и не успела услышать ничего лишнего.
И в этом заключался еще один существенный минус наличия в семье множества детей...
— Привет, мамочка, папочка, — сказала Амбер, усевшись между ними и заставив обнять ее с двух сторон, а также совершив то, что инстинктивно делали все маленькие дети.
То есть помешала общению родителей.
— Где там твой брат? — со вздохом поинтересовался Николас. — Я думал, что вы были вместе.
— Он заводит себе друзей, — пожаловалась Амбер, выглядя при этом так, будто являлась маленьким щеночком — таким же одиноким и всеми брошенным.
Николас с Джунипер переглянулись, и с их плеч словно бы свалился невидимый груз.
Пусть Амбер могли не понравиться новые друзья Жона, но их появление было очень хорошим знаком. Возможно, им и вовсе не стоило ни о чем волноваться?
— Мамочка... а почему новые друзья Жона заставляют его втирать лосьон им в груди?
— Потому что они — те еще потаскушки, — мурлыкнула Джунипер и, пересадив Амбер на колени к Николасу, зловеще похрустела костяшками пальцев. — А теперь посиди с папочкой, пока я не спасу моего малыша.
Сам Николас поежился, глядя ей вслед. Остальные посетители пляжа тоже не спешили вставать у Джунипер на пути.
— Эй! — окликнул ее Николас. — По крайней мере, у Жона все-таки появились друзья, правильно?
Почему-то Джунипер эти слова ничуть не успокоили.
* * *
— Поверить не могу, что мы выиграли такую огромную кучу денег, — пробормотала Хазел, а затем радостно взвизгнула, потрясая зажатыми в руке льенами. Она настолько обрадовалась, что даже не попыталась его обмануть, безо всяких возражений отдав половину выигрыша.
— Я же тебе говорил, — пожал плечами Жон, засовывая свою долю в карман. — А я всегда знаю, о чем говорю.
— Ну, извини за недоверие. Я понятия не имела, что ты вообще интересуешься боями. Как тебе удалось выяснить, что та девчонка просто раздавит всех соперников? Никогда о ней не слышала.
Жон усмехнулся, отходя вместе с сестрой от букмекерской конторы. Сам он еще не был достаточно взрослым, чтобы делать ставки, а Хазел недавно исполнилось восемнадцать, и — после некоторых уговоров — она всё же согласилась немного ему помочь.
— Я знаю будущее.
Разумеется, Хазел в это не поверила. Усмехнувшись, Жон выдал ей более правдоподобную ложь:
— Ладно, я читал о ней в журналах или еще где-то, а потому оценил ее шансы на победу выше, чем у конкурентов.
