— Разумеется, не стану, — пообещал Жон, и на этот раз собирался сдержать свое слово, что само по себе вызывало у него чувство глубокого морального удовлетворения.
— А как насчет того, чтобы я учился вместе с тобой? — поинтересовался Николас. — Мы слишком мало времени проводим в чисто мужской компании подальше от всех этих женщин.
Джунипер закатила глаза, а затем просто махнула рукой.
Жон удивленно уставился на Николаса.
— А разве ты не занят?
У него ведь никогда не было свободного времени... Вообще никогда! Особенно если Жон пытался попросить его помощи в тренировках.
Его отец всегда оказывался чем-то занят, а тут у него вдруг, словно по волшебству, появилась целая куча свободного времени!
— Для тебя у меня всегда найдется лишняя минутка.
Жон покачал головой, а затем улыбнулся. Каким же Николас все-таки был лжецом. Ведь мог же его потренировать, если бы захотел...
— Хорошо, пап, — сказал он, заставив отца улыбнуться.
Когда-то давно Жон наверняка почувствовал бы себя преданным, но сейчас что-то подобное могло вызвать разве что усмешку. Люди постоянно лгали. Для лжи у них всегда имелись какие-то причины. Иногда эти самые причины оказывались просты и понятны, но чаще всего они так и оставались загадкой для всех, кроме одного единственного человека — самого совравшего.
Жон не знал, почему отец был настроен против его карьеры Охотника, но сейчас это для него и не имело абсолютно никакого значения...
У него появилась возможность заново познакомиться с семьей, и он не собирался от нее так просто отказываться.
— Ты прав. Необходимо хоть изредка отходить от всяческих носительниц эстрогена.
— Видишь! — воскликнул Николас, заставив Джунипер вновь закатить глаза. — Я рассказывал ему об этом, и он знает, что такое эстроген.
Ох... Жону ведь было пятнадцать лет, а вовсе не десять. Неужели с Руби всё время обращались именно так?
* * *
Он являлся отличным бездельником, оттачивавшим этот навык несколько последних месяцев. Можно было даже сказать, что это оказалось его новым хобби, причем довольно непростым. Лежать и ничего не делать было сложно, но очень и очень интересно.
Более того — следовало отыскать идеальный температурный баланс в нагретом солнцем песке и прохладном океаническом бризе.
И столь желанное равновесие было им достигнуто.
— Жон, иди купаться вместе с нами.
А сейчас жизнь угрожала вновь его пошатнуть.
Он не стал ничего отвечать Амбер, прекрасно понимая, что любые слова станут приглашением еще немного поныть. Вместо этого Жон перевернулся на живот, подставив солнечным лучам спину, а заодно наглядно продемонстрировав свои намерения.
