— А что было с…
— С ним тоже все было в порядке. Стал счастливым дедушкой, и сердце больше не беспокоило его. И долгие годы я жила с убеждением, что поступила правильно. Что теперь они счастливы без меня. Мне было почти сорок, когда в дверь моей Стокгольмской квартиры позвонил Евгений Александрович. Помню, я даже не узнала его — так сильно эти семь лет изменили моего учителя. Первыми его словами были: «Сколько еще ты будешь бегать от меня, Ира?». А я так перепугалась, что мне хотелось закрыть дверь и притвориться, что я его не видела. Никого не напоминает? — ее тонкие губы растягиваются в зловещую улыбку, и Ира улыбается в ответ, хотя в глазах ее по-прежнему стоят слёзы. — Он то и рассказал мне, какую ошибку я совершила. Он сказал, что с тех пор его дочка никогда больше не улыбалась искренне, реже смеялась. Он сказал, она стала совсем другой. Он сказал, что она глубоко несчастна сейчас. Ее брак почти развалился, осталось только оформить это документально. Он сказал, что совсем не сердится на меня, и что ему очень меня не хватало. А потом он заплакал, и мне никогда не забыть этих слез. Потому что только в тот момент я осознала, что натворила. В моих силах было сделать Аниу счастливой, но я трусливо сбежала вместо того, чтобы попытаться хотя бы. На следующий день Евгений Александрович уехал. Больше я не видела его, потому что вскоре он умер. Мне кажется, он приезжал, чтобы попрощаться со мной. А может, он хотел, чтобы я вернулась к Аниу. Но я так и не смогла этого сделать. Мысль о том, что я сломала ей жизнь, не давала мне даже показаться ей на глаза. Я снова струсила. Я продолжала надеяться, что она еще наладит свою жизнь, а мое появление может помешать ей это сделать. За это я до сих пор себя ненавижу. А потом я на какое-то время упустила Аню из виду. Если быть точным — на пятнадцать лет. Как выяснилось позже, Аня умерла в возрасте сорока девяти лет в своей постели. Говорили, что она умерла во сне. А я знаю, что ей просто надоело жить, и она ушла в свой мир сказочных снов. Я надеюсь, что она наконец-то счастлива там сейчас.
Ира продолжает плакать, и ей кажется, что она уже никогда не сможет остановиться. Последний раз такое было с ней, когда умерли ее родители. Ей хотелось поверить, что это все какая-то нереальная история, что всего этого просто не было, не могло быть. И не по ее вине.
Только, пожалуйста, не по моей вине. Пожалуйста.
— А знаешь, о чем я жалею больше всего? — спросила старуха. — О том, что так и не встретилась с ней. Потому что потом, когда Аниу не стало, я поняла, что надежда на встречу с ней — это единственное, что у меня было. С тех пор я окончательно тронулась умом. Идея о том, что все можно изменить, переиграть, стала моей навязчивой. Я перерыла кучу литературы, узнала про вероятности. Занялась духовными практиками. И теперь я перед тобой. Это результат всех моих стараний и терзаний. Это итог моей жизни. И если вы с Ней будете вместе, я пойму, что хоть что-то в моей жизни было не зря. И тогда я смогу уйти спокойно.
