На следующее утро Ира разбудила Аню пораньше. Застав ее быстро съесть бутерброд, сама Ира выпила только кофе. Она слишком нервничала, и, если бы осмелилась что-то съесть, ее бы стошнило. На все вопросы отвечала односложно и всё смотрела в окно. Перед выходом из комнаты Ира произнесла самую длинную речь за это утро:
— Ты сегодня узнаешь обо мне что-то очень важное. Кроме тебя этого не будет знать никто. И если после этого твоё отношение ко мне изменится, я пойму. Ты действительно слишком молода, Аня, чтобы брать это на себя.
Аня покосилась на нее, но решила ни о чем не спрашивать, ибо это принесло бы столько же пользы, сколько приносит разговор со стенкой. Перед тем, как пойти на автобусную остановку, они зашли в магазин игрушек, и Ира купила большого пушистого медведя с добрыми пуговичными глазами. Аня, наконец, решилась спросить, когда они сели в метро:
— Зачем он нам?
— Он не для нас, — только и ответила Ира.
Когда они приехали в детскую больницу имени Астрид Линдгрен, Аня начала смутно догадываться, зачем всё это. Она подумала, что, быть может, у Иры есть родственник-ребенок, но тут же отмела эту мысль. Откуда у нее родственники в Стокгольме?
Поговорив с медсестрой, они поднялись на четвертый этаж. По коридору бегали дети. Больница звенела голосами и смехом малышей, за которыми пришли родители. Проводив взглядом одну такую счастливую семью, Аня подумала, что ребенку, которого они пришли навестить, явно повезло меньше.
Ира останавливается перед дверью палаты с номером 403 и какое-то время словно собирается с мыслями. Она серьёзна, но, как только повернула дверную ручку, моментально сменяет выражение лица на довольное и радостно улыбающееся. Аня поражается тому, как легко у неё это выходит.
В палате стоит три детских кровати, но ребёнок — только один. Аня заметила мальчика сразу. Он сидит на полу у прикроватной тумбочки и строит пирамиду из разноцветных кубиков.
Аня видит, что на глазах у ребенка повязка из бинтов. Свою пирамидку мальчик строит на ощупь.
Как только они входят, его большая голова на тоненькой шее резко поворачивается, а ручки замирают.
— И́рин, — зовет он. Кажется, мальчик точно знает, что в палату зашла именно Ира, а не кто-то иной.
— Привет, Чарли, — отвечает Ира, улыбнувшись ещё шире, и мальчик улыбается тоже, оставляет кубики и подбегает к ним.
Ира обнимает его и легко поднимает на руки — такой он худенький. Мальчик смеется:
— Ты обещала так не делать!
