— Мы если что и снять, и смонтировать поможем, — кажется, Саша загорелась идеей с клипом.
«Только определитесь!» — мысленно заканчиваю я.
— У меня есть идея. Давайте в клипе сделаем типа мы сидим под лавочкой… — начинает парень, имя которого я запомнила, еще только приехав. У него очень простое и яркое имя — Вася.
— И что же мы там делаем, боюсь спросить? — голос Александры выдает насмешку, и парню тоже становится не по себе. Глаза его больше не блестят.
— Ну сидим. И болтаем…
Он, очевидно, не понимает, что не так.
— Вась, под лавочкой?
— Эх, и здесь я сумел опозориться, — опустив взгляд бормочет он.
— Окей, сидим на лавочке, болтаем, и вдруг внезапно, лишь богу известным образом включается музыка? Так?
— Ну, типа.
— И мы начинаем петь, какие мы крутые?
Он кивает.
— А можно, чтобы это просто сценка была. Ребята сидят и обсуждают выступление. Кто-то говорит, что можно спеть и поет, кто-то читает стихи, кто-то танцует… — предлагает Вита. — Это проще.
— Вит, ты гений! — Васины глаза снова загораются. Он, видимо, хочет что-то ещё сказать.
Она хмыкает.
* * *
Катя сама написала стихотворение: простое, незамысловатое, но сама.
Светлана Владимировна очень ее хвалила:
— Катя, так классно. Ты стихи пишешь! Вот уж не знала.
«Конечно, не знали, вы нас видите третий раз в жизни!» — подумалось мне.
Алиса спела песню популярной исполнительницы. Что-то про свободу и юность, очень ей подходящее. Такое же ярко-желтое, солнечное, как и она сама. На сцене держалась уверенно. Не зажималась.
Номера от вожатых были глупы и местами странноваты. Но больше всего меня поражает Иркино выступление.
Она решила танцевать.
Она приходит в бальном платье. Серьезно. В переливающемся всеми оттенками синего пышном бальном платье!
Поднимается на сцену. Включается музыка. Я впервые замечаю, что голос-то у нее хороший. Ира поет известную песню, под которую часто снимают клипы в тиктоке. Сама она изображает то ли сирену, то ли русалку.
Зачаровывающая мелодия, образ, ее жесты добавляют в номер зловещести. Она то и дело убирает свои почти черные локоны назад. На лицо Ира нанесла очень много блесток, и мне кажется, что она вся светится.
— Море волнуется раз, море волнуется два…
— Это же та, которая на чемпионате России была, — слышу я восхищенный вздох. Но это мне не интересно. Мне нравится смотреть на Ирину.
Поклонившись, она подходит к нашей группке стульев. Не хочется признавать, но она, действительно, молодец.
Подхожу к ней. Улыбается очаровательно, и вдруг… я понимаю, что улыбка предназначена мне. Вспоминаю тот странный сон у Алены дома. Кажется, я краснею. Ээх… А если мои мысли кто-то читает? Ой, грешник, наверное, раз ему я досталась. Я хочу забыть этот сон, но в самый неудачный момент он возвращается и сбивает меня.
