Однако, так думал только я и наши моряки. Спасенные из рабства были на седьмом небе от счастья и никакие трудности предстоящего плавания их не пугали. Общее мнение было однозначным: лучше на дно, чем снова к тельнор. Ну и погода, слава небесам, была подходящей: даже ночью температура держалась выше двадцати градусов, на море царил почти полный штиль. Так что наш нагруженный «Бойкий» вскоре оставил позади чужой берег и бодро поспешил обратно домой. Рейд закончился, пора было уносить ноги.
Ночью меня разбудил настойчивый стук в дверь каюты. Приподняв тяжелую голову, я мельком глянул на часы — четыре утра. За иллюминатором темно, пароход почти не качает, вокруг тихо, лишь негромко и привычно тарахтит дизель. Никаких признаков ЧП… Кого это принесло? Встав, я подошел к двери и тут же услышал из-за нее негромкий голос подруги.
— Саш? Это я, Юля. Пусти.
— Конечно, — я тут же открыл замок.
Юлька быстро шагнула внутрь, захлопнула дверь и, не говоря ни слова, нашла мои губы своими, впившись в них крепким поцелуем. Потом чуть толкнула меня в грудь по направлению к кровати и когда я сел на нее, отступив на шаг, тут же начала быстро стягивать с себя брюки.
— Юль, это…
— Молчи! — яростно шепнула мне помощница капитана. — У меня вахта через шесть часов, мне еще поспать надо успеть. Ложись на спинку!
Взгромоздившись сверху, подруга быстро стянула с меня обоими руками трусы, нашла рукой то, что хотела, и после нескольких энергичных движений кистью, удовлетворённо отметила:
— Да ты уже готов, командир! Сейчас я все устрою, подожди секундочку… — она чуть подвинулась, сделала резкое движение бедрами, и я разом оказался там, где было тепло, влажно и тесно.
— Ох… твердый, — резко выдохнула Юлька, прикусив губу. — А теперь, поехали кататься, Саша… дай мне себя живой почувствовать.
— Спасибо, командир, — сказала подруга спустя минут двадцать энергичных упражнений, когда все закончилось. — Извини что разбудила. Мне это было нужно, понимаешь?
— Всегда бы меня так будили! Эх Юлька… — нежно сказал я, гладя ее по мокрой спине. — Ты у меня просто чудо, дорогая. Но что-то я не замечал за тобой раньше такого темперамента.
— Я сама от себя не ожидала, — слабо улыбнулась в темноте девушка. — Наверное, это нервы. Я ведь боялась, очень. Во время шторма нервничала и когда с «бармалеями» разговаривала. А во время боя вообще перепугалась… Внутри как ледяной ком сжался… и никак не разжимался. Только сейчас немного отпустило.
