Минуту, показавшуюся Делии вечностью, Ливия разглядывала чуть склонившуюся перед ней гостью и затем сказала не то вопрошая, не то утверждая:
– Надеюсь, из-за пустяков ты не стала бы беспокоить меня?
В её голосе звучала спокойная властность.
– Позволь выразить сочувствие по поводу нездоровья твоего божественного супруга, да ниспошлют ему боги благоденствие и долголетие, – начала Деллия, глядя на тонкое, славившееся нежностью кожи лицо императрицы со следами бессонницы.
Ливия милостиво кивнула и жестом велела ей продолжать.
– Я пришла, чтобы сообщить божественному о том, как в государстве нарушаются изданные им законы. Думаю, Цезарь должен знать, что среди его подданных есть люди, которые открыто пренебрегают его стремлением восстановить обычаи наших предков и – об этом даже говорить страшно! – не почитают наших богов.
– И ты, конечно, знаешь, кто эти дерзкие?
Тут Деллия выпрямилась и с горящими глазами, устремлёнными на жену Августа, невозмутимо ответила:
– Имена этих людей хорошо знакомы и тебе, госпожа, и Цезарю. Это братья Блоссии.
Услышав ответ, Ливия на миг задумалась. Её брови сдвинулись, лоб прорезала вертикальная складка.
– Не те ли это Блоссии, которым во времена проскрипций* удалось сохранить нетронутыми все свои владения? – уточнила она. – Я слышала, они очень богаты.
– И очень влиятельны на своей родине, в Кампании, – вставила Деллия.
– Но постой, – вдруг оживилась Ливия, – ведь один из них был твоим мужем, не так ли?
Деллия потупила взор.
– Вот уже год как мы разведены.
– Какая жалость! Вы были великолепной парой, – Ливия сокрушённо покачала головой. Мгновение спустя она спросила: – А что стало причиной вашего развода?
Этот вопрос императрица произнесла требовательным голосом: в нём не было простого женского любопытства – и Деллия испугалась. Она знала, что Ливия не только принимала участие в составлении законов о нравственности, но и лично следила за тем, чтобы подданные Рима их не нарушали.
Деллии пришлось приложить немало усилий, чтобы не выдать своего волнения; с притворным спокойствием она ответила:
– Прости за откровенность, государыня, но было бы нетрудно догадаться, зная о характере и похождениях Марка Блоссия. Строго говоря, наш счастливый поначалу союз разбила его неверность.
– Что же, с тех пор он больше не женился?
– Нет, госпожа. И это лишний раз доказывает его упрямое нежелание подчиняться законам императора.
– Я непременно поговорю об этом с Августом, как только ему станет лучше, – пообещала Ливия. И затем прибавила: – Но ведь не это привело тебя сюда. Я хочу знать, каким образом Блоссии противоречат стремлению императора бороться с упадком нравов и какие законы предков нарушают.
