– Я не впервые встречаюсь с женской настойчивостью, но меня поражает то, что подобные речи я слышу от весталки, – молвил он, меняя тон.
– Да, от весталки! – храбро подхватила Альбия, но вслед за этим к ней внезапно пришло раскаяние. Понизив голос, она обратилась к Овидию: – Скажи мне, отчего люди боятся Весты больше, чем других богов? Ты знаешь, в чём причина? Я ведь тоже испытываю страх перед ней, хотя уже столько лет служу в её храме.
– Невероятно! Ты трепещешь от страха при мысли о мести своей таинственной богини и вместе с тем откликаешься на первый же зов Венеры. Разве это не говорит о могуществе чародейки Киприды? – Овидий выдержал паузу и со своей обычной беспечностью прибавил: – Как писал мой друг Секст Проперций: «Будем же радостно мы отдаваться любви!»
С этими словами он взял Альбию за руку и повёл в дом Марка Блоссия.
Атрий поразил Альбию размерами и обилием цветов, высаженных вдоль расписанных фресками стен, но ещё большего восхищения заслуживало роскошное убранство дома.
– Альбия! Вот и ты! – донёсся до девушки радостный женский голос.
Спустя мгновение она оказалась в объятиях Кальпурнии.
На молодой женщине была лёгкая туника из косской ткани цвета небесной лазури; волосы собраны на затылке, оставляя открытой шею, украшенную ожерельем из изумрудов; большие чёрные глаза её сияли, придавая лицу особенную привлекательность.
– Что же? Расскажи мне, милая моя, как ты жила? Как случилось, что ты оказалась здесь? – спрашивала Кальпурния, то прижимая Альбию к себе, то отстраняя от себя и разглядывая так, будто видела её впервые.
Не успела Альбия ответить, как раздался шум рукоплесканий и послышались приветственные возгласы. Девушка обернулась, и лицо её заалелось. Между колонн атрия показались братья Блоссии – они направлялись к гостям, оба великолепные, похожие в своих белых одеждах на сошедших с вершин Олимпа богов. И если Деций в самом деле был подобен Аполлону, то Марк, с его смуглым лицом, решительным ртом и резким профилем – воплощение энергии и воли – не подходил под канон гармоничной красоты. Но для Альбии это лицо было полно неодолимого очарования, оно лишало её власти над своим чувствами и отдавало их во власть этого удивительного человека.
– Счастлив видеть вас обеих в моём доме! – сказал Марк, приветствуя своих гостий, но при этом глядя только на Альбию.
Весталка стояла неподвижная, точно статуя, и не сводила с него полного любви взора. Но потом, вспыхнув, прикрыла глаза длинными чёрными ресницами.
