– Откуда ты знаешь, кого я люблю? Моё тело хочет тебя!
– Я не верю ни одному твоему слову!
– Отчего же, милый? – Деллия игриво улыбнулась. Хотя слова гостя неприятно задели её, внешне она оставалась по-прежнему приветливой. – Ведь я не виновата, что ты пробуждаешь во мне такое желание! Зная цену удовольствиям, отчего не веришь ты мне, знающей им цену не хуже твоего? Мы слеплены из одного теста, Деций, и я уверена, в Риме не найти другой такой пары как ты и я. Отчего же нам не стать любовниками? Рано или поздно наши пути должны были непременно пересечься – на то воля не столько Фортуны, сколько Венеры. Дотронься же до меня – пусть в тебе вспыхнет пламя всепоглощающей страсти, что уже давно сжигает меня!
После этих слов Деллия приподнялась и стала медленно развязывать свою воздушную тунику. Словно рассветный туман проступили в полумраке комнаты формы её обольстительного тела, помутившие сознание Деция.
– Ты прекрасна! – восторженно прошептал он и, уже не владея собой, сжал женщину в своих объятиях.
Он покрывал поцелуями её лицо, шею, обнажённую грудь, а затем, опрокинув её на ложе, втиснулся между её бёдер и вошёл в неё одним мощным толчком.
Деллия застонала от наслаждения – бурное желание внезапно охватило её – и она подалась навстречу двигавшемуся в ней мужчине, обхватила его ногами за талию. Сейчас она сама не понимала, чего жаждет сильнее – принадлежать Децию или отомстить Марку.
...Перевернувшись на спину, Деций потянулся, как умиротворённый сытый кот. Теперь, когда тело отдавшейся ему женщины больше не хранило никаких тайн, им овладело обычное для него настроение. Он снова был бесстрастен и холоден.
Встретив его взгляд, Деллия невольно вздрогнула: её испугала пустота его синих глаз и насмешливая ухмылка, кривившая его красивый рот.
– Что ж, Деллия, – сказал он, вставая и поправляя складки своей туники, – каждый из нас получил желаемое. Расстанемся без сожалений.
Глаза Деллии потемнели и сузились, как у разъярённой тигрицы. Она не привыкла, чтобы с ней обращались как с девкой из лупанария!*
– Ты неблагодарный, Деций, – сдавленным голосом проговорила она, едва сдерживая ярость, и так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони.
А Деций, внезапно схватив её за кисти рук и приподняв с ложа, закричал ей в лицо:
– Неужели ты подумала, что я не догадаюсь, чем обязан твоей благосклонности? Какой же благодарности ты ждала от меня?
Он с силой бросил Деллию обратно на ложе и уже со своим обычным спокойствием продолжил:
