– Ты её знаешь?
– Она скрыла своё лицо покрывалом, и, хотя говорила она очень тихо, её голос показался мне знакомым.
– Ладно. Я поговорю с ней, – Марк поднялся из-за стола.
Как только он вышел в сад, перед ним возникла фигура с окутанной покрывалом головою; положив руки ему на плечи, женщина зашептала: «Идём же! Скорее! Я хочу говорить с тобой!»
– Мы можем поговорить и здесь, – спокойно отозвался Марк.
– О нет, нет! Здесь могут увидеть, подслушать. Давай уйдём отсюда! – настаивала женщина.
– Кто ты? – спросил кампанец.
– Для чего тебе знать, кто я? Может, я одна из тех, кого ты любил когда-то, кому дарил наслаждение, в ком пробуждал безумные страсти... Ты ушёл, а я не перестала грезить о тебе. Я хочу тебя и сгораю от желания! Заклинаю тебя Венерой, полюби меня снова, овладей мною здесь, в этом ночном саду...
Марк хотел было уйти, не дослушав, но женщина вдруг бросилась к нему и, прижимаясь грудью к его груди, проговорила жарким шёпотом:
– Всего одна ночь! Ночь забвения и ночь воспоминаний!
Блоссий оторвал от себя её цепкие руки и, отстраняясь от неё, сказал:
– Я узнал тебя, Деллия.
В тот же миг раздался пронзительный хохот, и женщина откинула покрывало.
Даже в неясном свете взошедшей луны было видно, как она хороша собой. Её густые рыжие волосы отливали позолотой; цвет лица поражал своей мраморной белизной; продолговатого разреза глаза горели огнём страсти; красиво очерченные губы непреодолимо влекли к себе. На высокой полуобнажённой груди её переливалось ожерелье из изумрудов, на руках блестели золотые браслеты.
– Итак, Деллия, я слушаю тебя, – с холодным безразличием проговорил Марк Блоссий.
Её смех резко оборвался.
– Не будь так жесток ко мне, Марк, – сдавленным голосом сказала Деллия. – Твоё оскорбительное равнодушие убивает меня.
– Чего ты хочешь?
– Чего – спрашиваешь ты? – Деллия посмотрела на Блоссия в упор. Потом умоляюще сложила руки и произнесла голосом, в котором звучала мука: – Пожалей меня, Марк! Я больше не могу жить без тебя! Мне несносны Рим, пиры, развлечения и мои любовники! Я задыхаюсь от любви к тебе!
– Ты теряешь сдержанность и рассудок, – заметил Блоссий.
– О, я давно потеряла их! Ты не представляешь, каким мучительным был этот год без тебя, этот долгий, как вечность, год! Напрасно я старалась забыть тебя, напрасно искала душевного покоя, избегая тех мест, где я узнала тебя и была счастлива с тобой! Ничто, слышишь, ничто не могло изгнать тебя из моего сердца!
